Медицинская врачебная ошибка. Типичные ошибки лор-врачей

Количество дел, возбуждаемых против врачей, растет. В числе ответчиков и элитные клиники, и даже знаменитая ЦКБ, где лечится сам президент.

«В результате тяжелых последствий случившегося и необходимости лечения я не смогла продолжить образование, иметь семью, устроиться на работу, носить открытую одежду, ходить на пляж, в бассейн: мешает обезображенность тем ожогом. Ответчик разрушил мою жизнь». (Из искового заявления Светланы К. к Клинике лазерной косметологии и пластической хирургии.)

Всякий раз, когда Света смотрелась в большое зеркало, она начинала комплексовать из-за того, что у нее маленькая грудь. Недовольство своей фигурой постепенно переросло в стойкое желание стать если не Памелой Андерсон, то хотя бы Люськой из соседнего подъезда, с гордостью носящей свое женское достояние.

Операцию делали в рижской клинике. В молочные железы имплантировали 400 граммов свиного жира (!). Новая грудь сначала смотрелась неплохо, но потом начались какие-то странные процессы. Любое прикосновение причиняло боль, а самое страшное заключалось в том, что свиной жир медленно, но верно рассасывался, уродливо деформируя грудь.

Света впала в жестокую депрессию. Какие только мысли не лезли в голову, пока не блеснула надежда, что горе поправимо. Правда, в Клинику косметологии и пластической хирургии была огромная очередь, да и врачи, посмотрев на то, что натворили их рижские коллеги, не очень хотели браться за пациентку, но мольбы бедной девушки и ее мамы возымели результат.

Несчастья продолжали преследовать Свету. Во время операции у нее случился анафилактический шок (резкая аллергическая реакция, сопровождающаяся затруднением дыхания и падением кровяного давления). Девушка очнулась на термостабильном матрасе, сделала попытку встать и тут же услышала испуганный вскрик медсестры: «Боже мой, какие у тебя ожоги!» Обожжено было 30 процентов поверхности тела. Волдыри вскрывали, мазали йодом, боль была адская. Потом на месте ожогов образовались большие наросты – рубцы фиолетового цвета.

Клиника предложила Светлане провести курс лечения, в результате которого страшные следы бледнеют и становятся менее заметными. Правда, специалисты знают, что полностью избавиться от глубоких послеожоговых рубцов невозможно.

Администрация клиники упорно не желала признавать, что причиной ожогов послужила неисправность злополучного термоматраса и халатность персонала, который не удосужился проверить, как себя чувствует пациентка, перенесшая анафилактический шок. Врачи на голубом глазу пытались доказать, что Светины рубцы вовсе не результат ожогов, а последствия неудачной имплантации свиного жира, отсутствия квалифицированного медицинского наблюдения по месту жительства и несоблюдения правил личной гигиены... (Техническая экспертиза термоматраса была проведена лишь год спустя после трагедии.)

Комиссия судебно-медицинских экспертов пришла к другим выводам: «...возникшие у К. в раннем послеоперационном периоде изменения мягких тканей задней поверхности тела (области спины, ягодиц, нижних конечностей) имели ожоговое происхождение». Справедливость восторжествовала, Света с мамой получили с паршивой овцы хоть шерсти клок...

Если кто-то считает медицину точной наукой, то он глубоко заблуждается. Это только в анатомическом атласе все четко и непреложно, вены синие, артерии красные, сердце слева, легкие справа. Черное и белое. А в жизни почему-то преобладают оттенки. И врач, как это ни грустно, может ошибиться.

– В медицинской практике есть понятие врачебной ошибки, несчастного случая и правонарушения, – рассказывает доктор медицинских наук профессор Владимир Жаров, главный судебно-медицинский эксперт города Москвы. – За ошибку врач никакой ответственности не несет: ни дисциплинарной, ни административной, ни тем более уголовной. Это добросовестное заблуждение, никак не связанное с халатностью, небрежностью, профессиональным невежеством и тем более злым умыслом. Типичный случай – необоснованное увлечение многочисленными лекарственными средствами. Как правило, этим грешат молодые врачи, готовые из добрых побуждений назначить больному уйму медикаментов на все случаи жизни: от живота, от сердца, от головы, от бессонницы. А это небезобидно, потому что ведет к нарушению баланса обмена веществ. Человек чувствует себя хуже, жалуется на новый симптом и получает еще один препарат: «Попробуйте это, вдруг поможет». Потом опытный консультант перечеркивает все назначения, оставляя только аскорбиновую кислоту, и дело идет на поправку.

Такие врачебные ошибки хоть не приводят к тяжелым последствиям. Куда опаснее несчастный случай, иначе говоря, неблагоприятный исход, вплоть до смертельного, если он не мог быть предусмотрен и предотвращен. Например, вводят больному лекарственное средство, а он начинает бледнеть, синеть и задыхаться. Никто, включая самого пациента, такой реакции и предположить не мог.

Мой приятель, врач-реаниматолог, чуть не упустил больного, когда снимал у него запой. А всего-то и ввел бедолаге крошечную дозу седуксена, но для печени, напичканной всякой дрянью, которую пьяница добавлял в водку, и это количество оказалось непомерным. Спасло лишь мастерство врача, умеющего вытаскивать людей с того света.

С несчастными случаями чаще других врачей сталкиваются хирурги, когда в ходе операции вдруг выясняется, что у больного какая-то редкая патология. Это может случиться во время небольшого хирургического вмешательства, не сулящего обычно никаких сюрпризов.

– Семнадцатилетней девушке удаляли миндалины, – продолжает Владимир Жаров. – Рутинная операция, ничего особенного. Все было заготовлено по инструкции: и кровь, и кровезаменители, и время свертываемости было определено. Удалили одну миндалину, взялись за вторую, как вдруг алым фонтаном ударила кровь. Кровотечение остановить не удалось, и девушка умерла. Оказалось, у нее была редчайшая патология, один случай на пять миллионов человек: дуга сонной артерии проходила сквозь миндалину... Кто виноват?

Но если врач удаляет аппендикс и повреждает при этом нормально расположенную подвздошную артерию, это уже не несчастный случай, а невежество. Однажды в одну районную больницу приехал инспектор из Минздрава с проверкой, встретил бывшего сокурсника, который работал хирургом. Попили чаю, повспоминали студенческую жизнь. «Надоела мне бумажная работа, – признался инспектор, – руки чешутся, так хочется оперировать!» «Пожалуйста! – легкомысленно согласился хирург. – Как раз больная поступила с аппендицитом, попробуй». Чиновник взялся за скальпель и перерезал подвздошную артерию. Женщину не спасли. А приятели сели на скамью подсудимых: один – за превышение должностных полномочий, другой – за злоупотребление ими. Правда, родным покойной от этого легче не стало.

Фрида Сиротинская, более двадцати лет возглавляющая отдел особо сложных комиссионных экспертиз Бюро судебно-медицинской экспертизы, отмечает, что в последнее время количество дел, возбуждаемых против врачей и лечебных учреждений, явно растет, как и суммы исков, требуемые в качестве компенсации за нанесенный ущерб. Судите сами: в 1996 году прошло 50 дел, из них 26 уголовных и 22 гражданских, в 97-м было 66 дел, из них 30 уголовных и 36 гражданских, в 98-м – уже 71 дело, но только 22 уголовных и, соответственно, 49 гражданских. Уже первые месяцы текущего года показывают, что тенденция сохраняется. Причем в числе ответчиков не только скромные больницы, но и известные элитные клиники, в том числе знаменитая Центральная клиническая больница, где лечится сам президент Борис Николаевич. Чтобы представить себе ситуацию по России, достаточно данные цифры умножить на пятнадцать.

И это совсем не значит, что три года назад врачи лечили лучше, это свидетельствует о растущей правовой грамотности населения. Выражение «моральный ущерб» знакомо каждому человеку. Пострадавший по вине эскулапа пациент пытается хотя бы слупить деньги и уже не стремится засадить доктора за решетку – зачем?

«Прошу взыскать с ответчиков три миллиона американских долларов за вред здоровью путем умышленного сокрытия моего диагноза, по их вине запущенного, подорвавшего мое здоровье, лишившего меня навсегда материнства, для дальнейшего лечения за границей»; «Прошу выплатить деньги в сумме восьми тысяч рублей на памятник моему мужу, умершему по вине больницы» – вот примерные образчики исковых заявлений.

Причем далеко не всегда правы пациенты или их родственники. Если клинико-экспертная комиссия не усматривает признаков халатности, небрежности, профессионального невежества или преступления, то прямой вины врача нет. В противном случае результаты экспертизы передаются в прокуратуру. По мнению Фриды Сиротинской, большинство исков, чуть ли не 80 процентов, необоснованны. Естественно, что в судах они удовлетворяются не часто и не полностью.

Вот дедушка под девяносто с целым букетом глазных заболеваний – от глаукомы до отслойки сетчатки – надеялся, что врачи вернут ему стопроцентное зрение. Чуда не произошло, и старичок принялся сутяжничать. Дама, недовольная качеством отечественных зубных протезов, нанесла визит американским стоматологам, а по возвращении домой вчинила иск почти на два с половиной миллиарда неденоминированных рублей, приложив к заявлению авиабилеты и счета пятизвездных отелей...

Если у нас судебно-медицинская и патологоанатомическая службы в какой-то степени выполняют функции отделов технического контроля, то в других странах эти ведомства являются чисто полицейским органом. Что скрывать, в печальных обстоятельствах последнее слово за врачом-патологоанатомом, который производит вскрытие. И попытки сэкономить на этой службе к хорошему, конечно, не приведут. У нас, к примеру, количество расхождений клинического и патологоанатомического диагнозов по злокачественным опухолям доходит до 30 процентов. Это много. В приличной больнице, с хорошим уровнем аппаратуры и соответствующей квалификацией персонала, эти «ножницы» в диагностике составляют около 20 процентов.

– Диагноз может не совпадать в силу разных причин, – говорит Иосиф Ласкавый, врач, много лет возглавлявший патологоанатомическое отделение Первой градской больницы. – Во-первых, его могли просто не успеть поставить, потому что больного привезли в агонии и времени на обследование не было. Во-вторых, пациентом как следует не занимались, считая, что он все равно обречен. Но бывает и по-другому, когда своевременно и правильно поставленный диагноз мог спасти человека. По крайней мере, был шанс, который упустили.

На Западе трупы вскрывают реже, чем у нас. Там большие возможности обследования: и специфические сыворотки, и УЗИ, и ядерно-магнитный резонанс, способный «увидеть» опухоль размером три миллиметра. Весь этот арсенал есть в каждой больнице «скорой помощи». Наши возможности скромнее.

Раньше труп считался собственностью Минздрава, а не родственников. Поэтому каждого умершего в стационаре вскрывали, равно как и скончавшегося дома, если у врача возникали сомнения в причине смерти. Сегодня понятие собственности размылось. Родственники кричат: «А мы не хотим, чтобы его резали!» и ссылаются при этом на религиозные соображения, хотя ни в Библии, ни в Коране ничего подобного нет. Если совсем отказаться от вскрытий, то и ошибок не будет. Их просто похоронят вместе с трупом. И никто не застрахован от того, что этот врач и впредь не повторит свой ляп.

К своим ошибкам, обнаруженным при вскрытии, врачи относятся по-разному. Одни тяжело переживают, другие сразу забывают о случившемся. Бывает, кто-то осторожно намекает патологоанатому, что не стоит выметать сор из угла, человека-то не воскресишь, а репутация врача пострадает, да и родственники умершего замучат. Правда, напрямую просить не принято. Да и ошибка ошибке рознь. Один врач приемного отделения просто выгнал больного, обозвав симулянтом, а на другой день этого человека привезли с крайне тяжелой пневмонией. Спасти не смогли. По этому факту было возбуждено уголовное дело.

Иногда причину смерти не может установить даже патологоанатом. Практически всегда есть зона сомнения. Например, когда у покойного имелся целый букет заболеваний, но ни одно из них не должно было привести к смерти. Бывает, и наоборот: никакой патологии, просто остановилось сердце от плохой вести. Но ее-то при вскрытии не увидишь. Зато порой взгляду открываются весьма неожиданные вещи.

Приходится сталкиваться с самыми невероятными ошибками. Пропускают кровоточащую язву в полжелудка, инфаркт миокарда, опухоли, воспаление легких. В свое время, когда на похороны Сталина приехал Клемент Готвальд и плохо себя почувствовал, у него нашли острую пневмонию. На самом деле у чехословацкого генсека был инфаркт миокарда, от которого он и умер. Бывает люди перехаживают по два инфаркта, ни разу не обратившись к врачу, и лишь рубцы на сердце, обнаруженные при вскрытии, выдают правду. Родные потом припоминают: «Да, вроде он жаловался на плохое самочувствие, но все прошло».

Хирург-золотые руки в поисках тромба ухитрился вместо легочной артерии вскрыть сердечную аорту. Слава Богу, все окончилось благополучно. Другой доктор отмочил такое, что стоило больному жизни. Производилась операция резекции кишечника, пораженного раковой опухолью. Концы кишки сразу не соединяют, так как они могут разъехаться. Обычно нижнюю часть наглухо ушивают, а верхнюю выводят наружу через брюшную стенку. Хирург сделал наоборот, и все, что бедный больной ел, никуда не выходило, а раздувало его кишки.

– Говорят, воинский устав написан кровью, – продолжает Иосиф Ласкавый. – Но медицинские правила тоже пишутся кровью. Известно, например, что все таблетки без подписи должны уничтожаться. Ни в коем случае нельзя пользоваться ампулами без этикеток. Простые истины, которыми иногда пренебрегают. Одному больному во время операции вместо новокаина вкатили хлористый кальций, весь живот нашпиговали. Медсестра перепутала, потому что кто-то переставил препараты с места на место. Мало того, что бедный пациент перенес операцию без наркоза, так еще уколы хлористого кальция причиняли дикую боль. «Как же ты терпел? – спросили его потом. – Надо было орать в голос!» «Терпел, – отвечал мужик, – я же понимаю, что операции без боли не бывает». Потом произошло омертвение тканей той стенки живота, которую от души обкололи. К счастью, бедняга отделался только шрамом...

В другой больнице вместо раствора для промывания кишки больному ввели нашатырный спирт. Результат плачевный – некроз кишки.

В лечении все играет роль. Назначая то или иное лекарство, далеко не всякий врач учитывает габариты пациента. Ведь крепышу весом в 120 килограммов явно требуется большая доза, чем хрупкой девушке. Препараты рассчитываются на килограмм веса, а не по количеству таблеток. Поэтому доктор Ласкавый сетует, что в секционной нет весов. Увы, невозможно установить, мало давали больному лекарств или слишком много. Даже время приема медикамента играет роль. Средневековые отравители это хорошо знали.

Впрочем, бывает, что ошибается патологоанатом. Известно, что в секционной не только вскрывают трупы, но и делают биопсию – исследуют образцы ткани. Небрежность может привести к тому, что пациенту отрежут здоровый орган. Были случаи ненужной резекции желудка или удаления матки. Часто виной тому спешка, запарка. К примеру, во время операции хирург обнаруживает подозрительное образование, и медсестра пулей летит к патологоанатомам с кусочком молочной железы. Пока хирург стоит с вымытыми руками, прикрытыми стерильной салфеткой, а сестра зажимом подает ему сигарету на затяжку, в секционной лихорадочно определяют судьбу человека.

Иногда врачей подводит техника. Блестяще проведенная операция летит насмарку, если отказывает аппаратура. Бракованные сердечные клапаны сводят на нет все усилия кардиохирургов. Часто не срабатывают фильтры, призванные улавливать легочные тромбы.

В одной из московских больниц под ножом хирурга умер раковый больной. Назначили вскрытие, и патологоанатом обратил внимание на то, что кожа умершего темно-синего цвета, а в плевре множество кровоизлияний. Хитрый доктор отправил на разведку санитаров выяснить, что произошло. Оказалось, во время операции отключился аппарат искусственного дыхания и больной получал только закись азота – веселящий газ. Он умер во сне.

Бывали случаи, когда в больнице отключался свет, а в это время шла сложная операция. Вместо бестеневой лампы зажигали свечки, а кислород нагнетали вручную, с помощью мешка. Такой напасти не удалось избежать даже в знаменитом Склифе.

Злейший враг хирургов – забывчивость. Каждый патологоанатом мог бы собрать личную коллекцию инструментов, забытых в брюшной полости, причем не только миниатюрных. Встречаются находки по 15–17 сантиметров длиной. Обычно это зажимы, салфетки, тампоны. Случается, человек носит в себе такой сувенир много лет. Организм борется с чужеродным предметом, стремясь заключить его в капсулу, изолировать. Увы, это не всегда удается. Салфетка, пропитанная кровью и гноем, может вызвать тяжелое осложнение. По правилам положено пересчитывать все инструменты. Бывает, что недостача обнаруживается уже после наложения швов. Что делать? Резать заново.

Хирург Института Склифосовского А. припоминает случай, когда доставили женщину с жалобами на боли в животе. Сделали рентген и чуть не упали: в брюшной полости лежала... подошва тридцать восьмого размера, которая на поверку оказалась хирургической лопаткой, подкладываемой при наложении большого шва. Больная три месяца носила в себе этот довольно тяжелый металлический предмет, оставленный во время операции в одном из московских госпиталей.

В крупнейшей московской больнице оперировали молодую женщину по поводу кисты. В ходе операции, как положено, перекрыли мочеточники. Все прошло удачно, брюшную полость аккуратно зашили. И доктор с чувством исполненного долга уехал на дачу. Была пятница. К ночи больной стало плохо. Подскочила температура, резко ухудшилось состояние. Дежурный врач не понимал, что происходит. Бедной женщине ставили капельницу, вводили различные препараты – все было тщетно. Она таяла на глазах. А на излете вторых суток отдыхающий на даче хирург вдруг вспомнил, что забыл снять зажимы с мочеточников. Кинулся в Москву, провел экстренную операцию, но время было упущено. Молодая женщина стала инвалидом.

Результаты работы хирургов более зримы. Те же терапевты ошибаются едва ли не чаще, но редко кому приходит в голову подать в суд на участкового врача, перепутавшего ОРЗ с гриппом, а воспаление легких с бронхитом. Да, выписали не те лекарства, затянули излечение, но ведь ничего не отхряпали!

Институт Склифосовского можно сравнить с передовыми частями в армии, которые способны немедленно решать неотложные задачи. Хоть и пытается «скорая помощь» как-то рассредоточить потоки, но есть категории больных, которых везут только в Склиф. С повреждениями грудной клетки, тяжелыми огнестрельными и ножевыми ранениями. Каждый случай – экстремальный.

– Если бы поток поступающих больных был отрегулирован, ошибок стало бы меньше, – признается хирург А. – Вечный цейтнот и усталость приводят к ошибкам. Врачи перегружены, но попробуйте найти в Москве хоть одну свободную ставку хирурга! Бригада распределяет ее между собой. На ставку выпадает семь-восемь дежурств в месяц, но есть доктора, у которых на тридцать дней тридцать одно дежурство... Полночи может быть более-менее спокойно, а под утро, в час Быка, начинается... Массовые поступления больных, как правило, необъяснимы. То ли полнолуние влияет, то ли еще какие-то странные факторы, но вдруг все происходит одновременно: аварии, ранения, отравления. Конечно, у нас не так, как в сериале «Скорая помощь», где в одном месте и роды принимают, и операцию на сердце делают, и наркомана откачивают, но все равно... Как и в любой клинике, всякое случается. Даже такая рутинная процедура, как переливание крови, способна преподнести сюрпризы. Если сразу заметить, что больному влили не ту кровь, последствия можно предотвратить. Но когда человек в наркозе или на аппаратном дыхании, дело хуже.

Все хирурги традиционно побаиваются больных двух категорий: своих коллег и рыжих. Еще встречаются люди, как ловушка притягивающие несчастья. Таких немало среди белокожих веснушчатых детей Солнца. Обычное хирургическое вмешательство вызывает у них осложнения. Интубирование (термин, знакомый всем любителям американского сериала) почему-то происходит не в трахею, а в пищевод, введение лекарств вызывает аллергическую реакцию, вплоть до выраженного анафилактического шока с остановкой дыхания. Предвидеть такой исход очень сложно.

Привезли как-то женщину с ужасной историей болезни. Некоторое время назад она отправилась навестить родственников в Германию. С тяжелым приступом ее сняли с поезда. Польские врачи обнаружили перфоративный рак желудка с подозрением на метастазы в печени и поджелудочной железе. Язву ушили. Больная начала потихоньку поправляться. Уже в Москве она легла в больницу, чтобы пройти курс восстановительной терапии, но во время очередного внутривенного вливания началась сильнейшая аллергическая реакция с остановкой сердца. А на вскрытии выяснилось, что эта женщина могла бы жить: у нее оказался не рак четвертой степени, а обычная хроническая язва желудка.

Старые хирурги учили: не старайся сделать лучше, делай как надо. Может быть, для данного больного это не оптимальный вариант, но в конечном счете количество выживших будет больше. Наверное, они были по-своему правы. Но жизнь порой преподносит такие фокусы, что все инструкции летят к черту. Действовать по правилам – значит упустить время и потерять больного, у которого был свой маленький шанс. Попытаться рискнуть? 109-ю статью УК еще никто не отменял. За неосторожное убийство больного во время лечения врачу грозит срок заключения до пяти лет.

Нет, наверное, на свете врача, который ни разу не ошибался. Даже общепризнанные светила имеют в своем послужном списке заблуждения и несчастные случаи. От этого не застрахован никто.

Один врач, специалист не из последних, заканчивал дежурство. Подошла медсестра: «Доктор, подпишите, пожалуйста, эпикриз. Больной Н. только что скончался». Вместо того чтобы лично констатировать смерть, врач подмахнул документ. Он знал, что Н. был очень плох. А утром, после конференции, доктор вышел во двор клиники и чуть не упал – из морга на каталке везли «покойника». Н. жив по сей день, ну а врач уже не спешит подписывать путевки на тот свет.

поделиться:
16.07.13 08:32

8 июля исполняется 11 лет со дня беспрецедентной медицинской ошибки в Великобритании. В результате небрежности врачей у белой пары в клинике искусственного оплодотворения родилась темнокожая двойня.

Кремнева Яна

Родители считают, что сотрудники лаборатории перепутали пробирки. Халатность врачей часто приводит к самым фатальным ошибкам. Мы решили вспомнить 5 самых чудовищных врачебных ошибок.

Забыли салфетку в животе

В 2007 году индианка Сабнам Правин родила сына путём проведения операции кесарева сечения. Несколько недель роженица чувствовала себя отлично, но потом её начали беспокоить боли в животе. Молодая мама решила обратиться к врачу, а через некоторое время оказалась на операционном столе в Чаттисгархском институте медицинских наук. Незадачливый хирург, выполнявший операцию по извлечению плода, забыл медицинскую салфетку в животе у пациентки, так что женщину пришлось оперировать вторично. Получила ли пациентка компенсацию и обратилась ли в суд, неизвестно. Когда похожий случай произошел с Дональдом Черчем (в 2000 году у него в животе забыли 31-сантиметровый инструмент), мужчина получил компенсацию в размере 97 тысяч долларов.

Провели трубку для подачи пищи в лёгкие

Юджин Ригс из Сан-Франциско, страдавший дивертикулярной болезнью, поступил в военный госпиталь на время лечения. Заболевание кишечника не давало пациенту получать достаточное количество пищи, поэтому врачи решили дополнительно кормить организм с помощью подвода специальной трубки в желудок пациента. В результате ошибки, однако, пища начала попадать не в желудок, а в лёгкие больного мужчины. Правда, врачи успели вовремя заметить ошибку. Жена Юджина Ригса подала в суд на правительство США, так как по законам страны нельзя предъявлять иски против военных врачей и госпиталей.

Вкололи средство для дезинфекции инструментов

Ещё один случай халатного обращения с медикаментами, да и с пациентами имел место в Сиэтле, штате Вашингтон. Вирджиния Мейсон, медсестра медицинского центра, не обратила внимания на упаковку «медицинского средства» и вколола 69-летней Мэри МакКлинтон вместо лекарства средство для дезинфекции инструментов.

Облучили не те органы

Другой случай врачебной ошибки привёл к ужасным последствиям. Американскому пациенту Джерому-Парксу, больному раком языка, облучили не тот орган. Точнее, ему облучили даже несколько сегментов тела. Компьютерная система ошиблась, а врачи не проверили информацию по медицинской карте, и в итоге Джерому-Парксу облучили здоровую стволовую часть мозга и шею. Облучение происходило в течение трёх дней, и в результате такого «лечения» пациент оглох и ослеп.

Ампутировали не ту ногу

Классикой жанра стал случай с американцем Вилли Кингом. В 1995 году мужчине предстояла непростая операция по ампутации правой ноги. Хирург из города Тампа, штат Флорида ампутировал 52-летнему Вилли Кингу не ту ногу. Сложно представить чувства пациента, который, очнувшись от наркоза, увидел, что ему ампутировали левую ногу вместо правой. Позже врач попытался доказать, что левая нога была также нездорова и её, скорее всего, также ампутировали бы по прошествии некоторого времени. Правда, этот факт Кинга не порадовал, и он подал в суд. В итоге мужчина получил компенсацию в размере 900 тысяч долларов от лечебного заведения и 250 тысяч долларов от хирурга, которого на 6 месяцев лишили лицензии.

– одни из самых распространенных, поэтому работы отоларингологам хватает. К сожалению, эти врачи нередко допускают ошибки как на этапе диагностики, так и лечения пациента. Чаще всего ошибки врачей-лоров сводятся к недостаточной диагностике, назначению ненужной и неправильной антибактериальной терапии пациента.

Ошибки свойственно совершать каждому человеку. Не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но когда речь идет о врачах, то тут ошибка может стоить жизни человека. К сожалению, от этого никто не застрахован, особенно когда речь идет о серьезных хирургических вмешательствах. Но мы не будем касаться тяжелых случаев, а поговорим о самых частых ошибках врачей-отоларингологов. Будьте на чеку, ведь не исключено, что таких ошибок лор наделает и с вами.

Недостаточная диагностика

Хороший врач всегда должное внимание уделяет диагностике. Если на приеме вы заметили, что лор едва взглянул на горло, уже назначает вам лекарства, то, скорее всего, это недобросовестный специалист. В таких случаях врачи, как правило, опираются на самые частые случаи и назначают стандартные препараты. Это одна из самых частых ошибок врачей, итогом которой нередко становятся осложнения или затягивание патологического процесса.

Нередко приходится сталкиваться с ситуациями, когда врач просто не знает некоторых форм заболевания, что автоматически приводит к ошибкам в назначении схемы лечения. Допускаются также ошибки и при сборе анамнеза, когда врач не учитывает важные особенности заболевания и состояния здоровья пациента.

Проколы гайморовых пазух, когда они не нужны

Антибиотики

Часто, когда пациенты обращаются к лору с гнойными ангинами, то врач без должно обследования назначает им антибиотики широкого спектра действия. Иногда это приводит к печальным последствиям, поскольку неверно назначенная схема антибактериальной терапии может привести к тому, что ангина плавно перетечет к хроническому тонзиллиту.

Перед тем, как назначить антибиотики, врач должен выявить патологического возбудителя и назначить тот антибиотик, который лучше всего справится с этим конкретным микробом.

Часто врачи назначают тогда, когда их совершенно не нужно назначать. В Европе и США с антибиотиками все строго, и каждый врач четко знает, в каких случаях ему нужно их назначать пациенту, а в каких – нет. У нас единых протоколов лечения, которым должен следовать каждый врач, пока не существует, и разные специалисты одну и ту же болезнь лечат «по-своему», что недопустимо согласно канонам современной доказательной медицины.

Аркадий Галанин

И наш опыт убеждает, что при современном лечебно-диагностическом оснащении медучреждения, при искренних желаниях творить добро, при добросовестной и самоотверженной работе самый хороший врач не защищен от ошибок, как морально-этических, так и профессиональных. Об этом говорят тревожные, упрямые факты. Так рентгенологическое обследование желудка дает до 30% ошибок (В.П. Казначеев, А.Д. Куимов,1992).

В.М. Араблинский (1993) делится большим опытом диагностики начального центрального рака легких, накопленным за последние годы в НИИ онкологии им. П.А. Герцена. Он показал, что ложноотрицательные результаты рентгенологического исследования при этой стадии опухоли получены у 69,4% больных.

Ультразвуковые методы диагностики заняли одно из ведущих мест в современной клинике. Однако не следует обольщаться достоверностью УЗИ. По наблюдениям академика Е.И. Чазова (1988) достоверность ультразвуковых методов диагностики при сердечнососудистых заболеваниях составляет от 90-95% до 50-80%. Частота ошибок при установлении УЗИ-топического диагноза у больных с новообразованиями в брюшной полости и малом тазу составляет от 10 до 35% (Назарова А.С., 1993).

По данным литературы и НИИ онкологии им. П.А. Герцена частота эндоскопической визуальной гипердиагностики начальных форм рака органов дыхания и желудочно-кишечного тракта составляет 25-59,6%, гиподиагностика - 8-15%.

К.А. Агамова (1993) приводит литературные данные и результаты цитологических исследований, проведенных в НИИ онкологии им. П.А. Герцена: частота ошибок цитолога и неудач, связанных с получением материала для исследования при распознавании рака, может достигать 15,45,3%, при других злокачественных опухолях - 19,73,3%.

Нельзя не согласиться с Г.А. Франком (1993), что гистологическое исследование - ведущий, решающий и завершающий этап диагностики онкологических заболеваний, фоновых состояний и предопухолевых изменений. По данным НИИ онкологии им. П.А. Герцена при исследовании даже 100 кусочков ткани частота неинформативных заключений составила 14,5, сомнительных - 7%.

По И.А. Кассирскому процент расхождения клинического предсекционного и патологоанатомического диагноза составляет 10-20% всех вскрытий (1970). По данным академика Н. Пермякова в 4-х крупнейших больницах Москвы частота расхождений диагноза по основным заболеваниям составила от 4,7 до 21,6% (1993).

Итак, как говорил Мудрый Марк Л.Б. Наумова, нет врачей, которые не ошибаются. Более того, и знаменитые медики не застрахованы от врачебных ошибок.

Известный врач-патологоанатом Ипполит Васильевич Давыдовский писал: «Интересно отметить, что количество ошибок по мере квалификации…скорее увеличивается, чем падает. Подтверждением тому являются примеры правдивого анализа своей работы, проведенной рядом профессоров, из когорты знаменитых. В клинике, которой заведовал академик Ю.Ю. Джанелидзе, при анализе врачебных ошибок было установлено, что почти половина ошибок приходится на долю известных профессоров» (Цит. по: Шамов И., 1987).

Как пишет А.А. Грандо, даже выдающиеся клиницисты ошибались в 25-30%. Очевидно, что самые талантливые и опытные врачи не застрахованы от ошибок, более того они их нередко совершают чаще прочих. По суждению Менендера, это отчасти объясняется тем, что «кто на многое отваживается, тот неизбежно во многом и ошибается».

Мы не злорадствуем в описании «гениев минувшего» и гениев нашего времени. Воспользуемся лишь скупой информацией. Да, допускали ошибки с трагическими последствиями Н.И. Пирогов и С.П. Боткин, С.С. Юдин и Н.Н. Петров, А.И. Кассирский и Е.И. Чазов, Н.Н. Блохин и мн. др. Они всю жизнь не могли простить себе допущенных ошибок, так как после смерти больных и их аутопсии диагноз представлялся ясным и возможность спасения жизни больного реальной.

Крупнейший терапевт профессор С.П. Боткин всю жизнь укорял себя за то, что, не поверив жалобам больного на упорные головные боли, по поводу которых он вновь поступил в клинику после выздоровления от брюшного тифа, и не найдя у него объективных признаков болезни, выписал его с пометкой «симуляция», а на следующий день больной умер от абсцесса легкого, обнаруженного на вскрытии.

Выдающийся хирург профессор С.С. Юдин до конца жизни упрекал себя в смерти 30-летней женщины, у которой он, будучи молодым врачом, не распознал непроходимость кишечника, приняв это за «завал от питания чечевицей», и назначил ей касторку. На следующий день больная умерла. Осталось двое маленьких сирот ее собственных и еще две девочки-племянницы погибшей сестры» (Цит. по: Юхтин В.И., 1976).

А то, что «несчастливые часы» бывают у всякого, даже самого выдающегося представителя нашей профессии, может свидетельствовать хотя бы еще такой пример. Знаменитый хирург, творец спинномозговой анестезии, профессор Август Бир за один несчастливый год (1925) потерял трех таких больных, как первый президент Германской республики Эберт, всемирно известный врач акушер-гинеколог Эрнст Бумм, крупнейший немецкий финансист того времени мультимиллионер Тиссен. Все они были оперированы по поводу «острого живота», явления которого у двух из них были связаны с воспалением желчного пузыря (Цит. по: Вагнер Е.А., 1976).

Долгие годы пытали себя за трагический исход операции генерального конструктора космических кораблей академика С.П. Королева наши знаменитые хирурги академики А.А. Вишневский и Б.В. Петровский.

Эти примеры достаточно убедительно показывают, как реальны и тяжелы последствия ошибок знаменитых врачей, как и «среднестатистических» врачевателей. Конечно, врачу нужно иметь мудрость и терпение в переживании своих ошибок. Это трудная, невероятно трудная миссия становится стрессогенной, инфарктогенной, так как на нас давит еще и общественное жесткое мнение: ошибки врача «нельзя ни терпеть, ни прощать».

Обращаясь к врачам, надеешься, что уж они-то не ошибутся. Между тем, это самые обычные люди, которые в своей работе также как и все другие допускают промахи. Только вот последствия довольно страшные и цена их куда выше. Человек может в итоге лишиться здоровья, а то и жизни.

Ампутация здоровой конечности? Введение вместо лекарства постороннего средства? Это вовсе не страшилки и сплетни, а реальные случаи.

В медицинской практике бывает такое, во что не сразу и поверишь. При этом ошибаются даже самые высококлассные специалисты в дорогих и передовых клиниках. Расскажем о самых ужасных врачебных ошибках.

Другая нога. Мало кто может предположить, что опытный врач вдруг перепутает лево и право. Но именно это и произошло с хирургом из города Тампа, что во Флориде. В 1995 году он в ходе операции должен был ампутировать правую ногу своему 52-летнему пациенту Вилли Кингу. Когда тот очнулся после наркоза, он обнаружил, что его больная конечность на месте, а вот левая отсутствует! Пациента пытались утешить тем, что и она была нездорова и со временем ее все равно ампутировали бы. Кинг подал в суд на больницу, выиграл дело и получил 900 тысяч долларов компенсации от самой клиники и 250 тысяч от невнимательного врача. К тому же хирург был на полгода лишен своей лицензии.

Не тот глаз. Эта чудовищная ошибка врача произошла 120 лет назад. В 1892 году 10-летний Томас Стюарт потерял глаз в результате несчастного случая. Мальчик случайно наткнулся на нож, что и стало причиной частичной потери зрения. На помощь был вызван врач Александр Праудфут, который быстро решил, что поврежденный глаз надо срочно удалить. По завершении этой операции хирург вдруг обнаружил, что вместо больного глаза он удалил здоровый.

Неверное облучение. Не стоит непременно считать облучение вредным. Конечно, оно часто вредит здоровью, приводя к смерти. Однако медицина использует облучение и для лечения онкологических заболеваний. Но, как и любое другое лекарство, это надо использовать крайне осторожно и в нужных дозах. С облучением не повезло пациенту Джерому Парксу. У него был выявлен рак языка, однако компьютер выдал неверное направление на облучение. В результате пациенту облучали здоровую шею и стволовую часть мозга. «Лечение» длилось три дня. Больной в результате быстро потерял зрения, слуха, возможности глотать. Когда ошибка обнаружилась, спасти Джерома уже никто не смог, он вскоре скончался.

Дезинфицирующее средство вместо лекарства. Эта история - лишний повод читать надписи на этикетках лекарств. В одном медицинском центре Вирджиния Мейсон этому правилу следовала не так часто, как следовала. В результате пациентке Мэри МакКлинтон было введено не лекарство, а средство для дезинфекции медицинских инструментов. Это стало причиной смерти 69-летней женщины, больница же стала куда строже относиться к обозначению и сортировке лекарств.

Забытая салфетка. Истории забытых в чреве пациента вещей, к сожалению, не так уж и редки для врачей. В 2007 году индианка Сабнам Правин испытала радостное событие - у нее родился сын. Появился ребенок на свет в результате кесарева сечения. Однако радость длилась недолго, женщина вскоре почувствовала себя плохо. Сабнам стала жаловаться на боли в животе. Врачи целых три года не могли понять причину недомогания пациентки. В конце-концов она оказалась на операционном столе в Чаттисгарском институте медицины. Оказалось, что хирург, принимавший роды, был весьма невнимательным - в животе пациентки он забыл салфетку. В истории осталось неясным - получила ли бедная женщина какую-либо материальную компенсацию. А вот Дональд Черч сумел заработать на ошибке врачей 97 тысяч долларов. С ним произошла похожая история. Когда его оперировали в 2000 году в Вашингтонском медицинском центре, в животе «забыли» хирургический инструмент 31 сантиметр в длину.

Еда в легких. Пожилой 79-летний пациент одной из клиник Сан-Франциско Юджин Ригс страдал от дивертикулярного заболевания. Он и предположить не мог, что умрет в госпитали вовсе не по причине этой болезни, а из-за чудовищной оплошности докторов. Заболевание Юджина не давало возможности ему достаточно питаться естественным путем. Врачи решили, что пищу можно доставлять в желудок пациенту через специальную трубочку. Однако ввели ее неверно. В результате еда стала поступать не в желудок больному, а в его легкие. Ошибка была быстро обнаружена, но исправить последствия оказалось невозможным. Спустя несколько месяцев Ригс скончался из-за причиненных осложнений. Жена его подала в суд на правительство, ведь по законам США против госпиталей и военных врачей иски предъявлять нельзя.

Не тот отец. Семейная пара, Томас и Нэнси Эндрюс долго не могли зачать естественным путем второго ребенка. Именно поэтому они и обратились в Центр репродуктивной медицины в Нью-Йорке. Там паре предложили провести ЭКО, экстракорпоральное оплодотворение, что подразумевает искусственное зачатие в пробирке. Вскоре долгожданная беременность и вправду наступила. Супруги были на седьмом небе от счастья. Но когда ребенок родился, родители весьма удивились. Кожа и волосы девочки, названной Джессикой, были гораздо темнее, чем у отца с матерью. Выяснилось, что это явление было вовсе не капризом природы, а ошибкой врачей. Это подтвердил тест ДНК, который показал, что не Томас Эндрюс является биологическим отцом ребенка, а какой-то другой мужчина. Его сперма по ошибке была использована для искусственного оплодотворения.

Злой доктор. Есть множество свидетельств того, что докторов лучше не злить. Румыну Нелу Радонеску не посчастливилось, ему пришлось иметь дело с нервным врачом. 36-летний мужчина был послан на операцию по исправлению неправильного строения яичек. А из-за врачебной ошибки вообще остался без члена. При этом доктор Наум Чому вовсе не перепутал пенис с яичками. Просто в ходе операции он случайно задел уретру пациента, что вывело его из себя. В бешенстве врач отрезал своему пациенту член, к тому же еще и нарезав его на мелкие кусочки. Несчастный пациент вынужден был подать в суд. Власти решили обязать Чому оплатить пациенту операцию по восстановления члена с использования кожи с руки. К тому же нервный доктор был лишен медицинской лицензии и оплатил моральный ущерб своего пострадавшего пациента.