Интересные факты работы скорой помощи. Страницы истории

За тридцать с лишним лет пришлось увидеть много страшного и трагического, странного и непонятного, смешного и комического. «Скорая» – моя первая «профессиональная любовь». «Наша работа – как наркотик» – и этим многое сказано. Здесь надолго задерживаются только энтузиасты: на десятки лет. Остальные вскоре уходят, не выдержав.

«Суровые люди в белых халатах» написал некий журналист о работниках скорой помощи. Эти «суровые люди»» ежедневно и почти ежечасно спасают жизни тех, кто нередко их клянет почем зря, не увидев на пороге через минуту после телефонного звонка на «03». И нередко рискуют не только испачкать халат. Вот примеры:

Десяток лет назад. Три часа ночи. Середина января. Вызов в многоэтажный дом, повод » женщина 40 лет, плохо с сердцем». Направляемся к подъезду. Замечаем: метрах в двадцати сзади от нашей машины останавливается какой-то автомобиль с потушенными фарами, но никто не выходит. Естественно, это нас не касается и мы продолжаем свой путь. Вызов оказался «ложным»: в этом доме квартиры с таким номером не существует. Возвращаемся, чтобы по рации сообщить диспетчеру. Загораются фары и из упомянутой машины появляются четверо милиционеров в бронежилетах с автоматами наизготовку.

Диалог: «Вы по вызову?» – «Да, но в этом доме такой квартиры нет. А что?» – «Мы тоже по вызову: нам сообщили, что муж застрелил жену».

Комментарии: четверо вооруженных «стражей порядка» издали в машине ждали, как развернутся дальнейшие события, «уступив дорогу» безоружным медикам.

…Еще на лестнице нас встретил истошный женский крик. В прихожей на полу — старушка без признаков жизни. Сразу же начинаем реанимационные мероприятия. Буквально через пару минут восстанавливается сердцебиение и самостоятельное дыхание, но сознание отсутствует. Состояние больной остается тяжелым. Передаем пациентку прибывшей специализированной реанимационной бригаде и уезжаем на следующий вызов. Последнее, что осталось в памяти – беспомощно лежащие вдоль тела красивые и ухоженные руки больной, несколько не соответствующие ее 76 – летнему возрасту.

Через пять дней, узнав в какую больницу спецбригада доставила больную, звоню, опасаясь услышать самое страшное. Ответ лечащего врача поразил: «вчера самостоятельно ушла домой» – «Как домой? Вы не перепутали, коллега?» – «Ну, да, перепутал бы я с кем-нибудь эту бабушку с маникюром!»

Ранним утром оказываем помощь больной с тяжелым инсультом. Ее дочь совершенно спокойна и как-то даже безучастна. Сообщает, что «маме стало плохо вчера вечером после смерти отца» — «Он умер в больнице? – «Нет, у нас дома» – «Как дома? Где же он?!» – «В ванной. Пошел купаться и умер». То, что мы увидели в ванной – зрелище не для читателей «Микстуры». Непостижимо: дочь всю ночь, никого не вызывая, провела в обществе мертвого отца в наполненной водой ванне (!), и умирающей матери — в состоянии глубокой мозговой комы!

«Доктор, мне неудобно об этом говорить, но я по совету гинеколога утром измеряла базальную температуру в заднем проходе и случайно заснула. А теперь его (разумеется, термометра) нигде нет!» Случай довольно нестандартный: попробуйте достать сей весьма хрупкий стеклянный предмет, попутно не разбив. Хорошо, если «разбиение» произойдет после извлечения. А если?… Решение пришло, как бы, само собой. Отправил пациентку в туалет, порекомендовав перед дефекацией подстелить на дно унитаза пачку газет. Через несколько минут сияющая женщина предъявила мне искомый предмет в абсолютно неповрежденном виде.

Тридцатилетняя женщина в крайне тяжелом состоянии. Резчайшее удушье. Причина в излишней любознательности: при мытье ванны решила смешать для «усиления эффекта» несколько разных моющих и чистящих средств. Произошедшая химическая реакция сопровождалась сильным выбросом хлора и прямо в лицо. В итоге – острый токсический отек легких вследствие химического ожога дыхательных путей.

Работаем «на пожаре». Сопровождаемые огнеборцами в брезентовых робах заходим в залитую водой квартиру. Труп молодого мужчины, погибшего от отравления угарным газом (ожогов на теле нет), а рядом маленький пуделек, преданно прижавшийся к ногам погибшего хозяина…Жена погибшего, спасенная соседями, настолько пьяна, что даже не может сказать, где ее двое малолетних детей. В квартире детских тел нет нигде. Через несколько минут с облегчением узнаем, что малыши находятся у бабушки в соседнем доме — живы и здоровы.

«Что с Вами случилось?» – спрашиваю у сильно избитого с ощутимым алкогольным «выхлопом» пациента. – «А ты, что, мать – перемать…, прокурор?!…» несется поток отборной брани и угроз. Хотя пострадавший в полном сознании и прекрасно видит наши белые халаты. Приходится оказывать помощь, пригласив в качестве ассистента «человека в форме и с наручниками». К сожалению, подобные случаи почти ежедневны. Порой медикам достается не только в словесной форме…

Роды начались внезапно. Прямо в машине. Молодой фельдшер, сопровождавший роженицу, растерялся и обратился за помощью к коллегам … по радио. Опытные коллеги по рации подробно консультировали неофита, одновременно поспешив ему на помощь. Но не успели: роды благополучно произошли и завершились до их прибытия прямо в салоне санитарной машины с помощью упомянутого фельдшера, воодушевленного профессиональными наставлениями товарищей, полученными из радиоэфира.

Поздним осенним вечером мчимся на ДТП (дорожно – транспортное происшествие). По иерархической значимости этот повод к вызову — один из самых серьезных: практически никогда не бывает известно, сколько пострадавших и какова их тяжесть, есть ли погибшие… Естественно, выброс адреналина у всей бригады максимальный – так называемый «стресс ожидания». Описать это невозможно – нужно самому съездить на такой вызов под завывание сирены, да с проблесковым маячком! Да не один раз!..

Так вот, за считанные минуты приезжаем, резко тормозим, мигом вылетаем из машины и видим в тусклом свете фар на мокром асфальте довольно грузное человеческое тело и светловолосую женскую голову, лежащую … отдельно, метрах в полутора – двух. Ощущение мимолетного ужаса сразу же рассеялось – это был всего лишь… женский парик, слетевший с головы незадачливой пострадавшей — сильно пьяной девицы возрастом лет около тридцати и массой тела, превышающей один центнер (при немалом росте!).

Погрузка ее в машину потребовала весьма значительных физических усилий не только членов бригады скорой помощи, но и доблестных сотрудников ГАИ. Следует заметить, что кроме множества ссадин, других повреждений, к счастью, обнаружено не было. Когда возвращались на подстанцию, сочинили двустишие, несколько переиначив общеизвестное: — » Ох, тяжелая это работа — С ДТП отвозить… бегемота!»

Люди болеют веками, и веками ждут помощи. Как ни странно, пословица "Гром не грянет - мужик не перекрестится" относится не только к нашему народу.

Создание Венского добровольного спасательного общества началось сразу после катастрофического по последствиям пожара в Венском театре комической оперы 8 декабря 1881 года, в котором только погибших было 479 человек. Несмотря на обилие хорошо оснащенных клиник, многие пострадавшие (с ожогами и травмами) больше суток не могли получить медицинской помощи. У истоков Общества стал профессор Яромир Мунди - хирург, ставший свидетелем пожара.
В составе бригад скорой помощи работали врачи и студенты-медики. А санитарный транспорт Вены тех лет вы видите на фото

Следующая Станция скорой помощи создана профессором Эсмархом в Берлине (хотя профессора помнят скорее по его кружке - той самой, которая для клизм...:).
В России создание скорой помощи началось в 1897 году с Варшавы.

Естественно, появление автомобиля не могло пройти мимо этой сферы человеческой жизни. Уже на заре автомобилестроения появилась идея использования самобеглых колясок в медицинских целях. Впрочем, первые моторизованные "амбулансы" (а появились они, видимо, в Америке) имели... электрическую тягу. С 1 марта 1900 года госпитали Нью-Йорка используют электромобили Скорой помощи.

По мнению журнала "Автомобили" (№1, январь 2002, фотография датируется журналом 1901 годом), эта карета Скорой помощи - электромобиль Columbia (11 миль/ч, запас хода 25 км), привезший президента США МакКинли (William McKinley) в больницу после покушения.
К 1906 году таких машин в Нью-Йорке насчитывается шесть штук.

В России тоже поняли, что для станций скорой помощи нужны автомобили. Но вначале использовались "кареты" на конной тяге.

Интересно, что уже с первых дней работы Московской Скорой сформировался тип бригады, который дожил с небольшими "вариациями" до наших дней - врач, фельдшер и санитар. На каждой Станции было по одной карете. Каждая карета была оснащена укладкой с медикаментами, инструментарием и перевязочным материалом.

Право вызова скорой помощи имели только официальные лица - полицейский, дворник, ночной сторож.
С начала XX века город частично субсидирует работу Станций скорой помощи. К середине 1902 года Москва в пределах Камер-Коллежского вала обслуживалась 7 каретами скорой, которые располагались на 7 станциях - при Сущевском, Сретенском, Лефортовском, Таганском, Якиманском и Пресненском полицейских участках и Пречистенском пожарном депо. Радиус обслуживания ограничивался пределами своей полицейской части. Первая карета для перевозки рожениц в Москве появилась при родильном приюте братьев Бахрушиных в 1903 году. И тем не менее имеющихся сил не хватало для обеспечения растущего города.

В Питере каждая из 5 станций скорой помощи была снабжена двумя пароконными экипажами, 4 парами ручных носилок и всем необходимым для подачи первой помощи. При каждой станции дежурило 2 санитара (дежурных врачей не было), задачей которых была транспортировка пострадавших на улицах и площадях города в ближайшую больницу или квартиру. Первым заведующим всеми станциями первой помощи и руководителем всего дела подачи первой помощи в Петербурге при комитете общества Красного Креста был Г. И. Турнер.
Через год после открытия станций (в 1900 г.) возникла Центральная станция, а в 1905 году была открыта 6-я станция первой помощи. К 1909 году организация первой (скорой) помощи в Петербурге представлялась в следующем виде: Центральная станция, направлявшая и регулировавшая работу всех районных станций, она же принимала все вызовы на оказание скорой помощи.

В 1912 году группа врачей из 50 человек изъявила согласие безвозмездно выезжать по вызову Станции для оказания первой помощи.

В 1907 фабрика П.А.Фрезе - одного из создателей первого русского автомобиля - выставляла санитарную машину собственного производства на шасси Рено (Renault) на Международном автосалоне в Петербурге.

Машина с кузовом фабрики Ильина (по проекту доктора Поморцева) на шасси La Buire 25/35, пригодная как для перевозки больных, так и для хирургической помощи в условиях военно-полевого лазарета.

В Санкт-Петербурге 3 санитарных автомобиля фирмы “Адлер” (Adler Typ K или KL 10/25 PS) приобретены в 1913 году, и открыта автомобильная станция скорой помощи на Гороховой, 42.
Большая немецкая фирма Адлер, выпускавшая широкую линейку автомобилей сейчас в забытье.

Санитарные кузова для Петроградского отряда ИРАО делала известная экипажно-кузовная фабрика "Ив. Брейтигам"

Скорая помощь Ля Бьюир (La Buire)

С началом Первой мировой войны понадобились санитарные автомобили.
Московские автолюбители (из Первого русского автомобильного клуба в Москве и Московского автомобильного общества), и добровольцы из других городов тоже (справа - фото Руссо-Балта Д24/35 Петровского добровольного пожарного общества из Риги) формировали из своих переоборудованных для медицинских нужд автомобилей санитарные колонны, организовывали на собранные средства лазареты для раненых. Благодаря автомобилям спасены десятки, если не сотни тысяч жизней солдат русской армии. Только автомобилисты Первого русского автомобильного клуба в Москве с августа по декабрь 1914 года перевезли от вокзалов в госпитали и лазареты 18439 раненых и пострадавших.

Помимо российских санитарных отрядов, на восточном фронте действовали несколько иностранных добровольческих санотрядов. Большую активность проявили американцы. На фотографии слева - машины Форд Т (Ford T) американского санитарного отряда в Париже. Обратите внимание на форму одежды людей, собравшихся на войну- белые рубашки, галстуки, канотье.

Машины Пирс-Эрроу (Pierce-Arrow 48-B-53) с надписью "имени Е.И.В. Великой Княжны Татьяны Николаевны Американский отряд. American Ambulance in Russia". Фотографии дают представление о количестве используемых для медицинского обеспечения военных действий санитарных машин в те годы.

Французские и английские добровольческие санитарные колонны также действовали на восточном (русском) фронте, а санитарный отряд Русского добровольческого корпуса действовал во Франции.

На фото английский Даймлер Ковентри (Daimler Coventry 15HP) с надписью Ambulance Russe на борту

Рено (Renault), справа - английский санитарный Воксхолл (Vauxhall), который также поставлялся в Россию.

Уник (Unic C9-0) французского красного креста в Одессе, 1917 (шофер во французской военной форме), в группе людей стоит русский солдат.

Санитарная машина русской армии Рено (Renault)

После революции вначале использовалась старая или трофейная техника.

Автомобильным санитарным транспортом в первые послереволюционные годы обеспечивалась не только станция скорой помощи, но и больницы, а также Петроградская пожарная команда. Цель очевидна - ускорить оказание медицинской помощи пострадавшим при пожаре.
Неустановленная марка автомобиля на фотографии 1920-х годов.

В первые годы после революции скорая помощь в Москве обслуживала лишь несчастные случаи. Заболевших дома (независимо от тяжести) не обслуживали. Пункт неотложной помощи для внезапно заболевших на дому был организован при Московской скорой в 1926 г. Врачи выезжали к больным на мотоциклах с колясками, затем на легковых автомобилях. Впоследствии неотложная помощь была выделена в отдельную службу и передана под начало районных отделов здравоохранения.

С 1927 г. на Московской скорой работает первая специализированная бригада — психиатрическая, выезжавшая к "буйным" больным. Впоследствии (1936) эта служба передана в специализированный психприемник под руководство городского психиатра.

Очевидно, что невозможно было покрыть потребности в санитарном транспорте такой громадной страны как СССР за счет импорта. С развитием отечественного автомобилестроения базовыми машинами для установки специализированных кузовов стали машины Горьковского автозавода. На фото — санитарная машина ГАЗ-А на заводских испытаниях. Выпускалась ли эта машина серийно - неизвестно.

Вторым шасси, пригодным для переоборудования под нужды скорой помощи в 30-х годах стала "полуторка" ГАЗ-АА. Под специализированные кузова машины переделывались во множестве безвестных мастерских. На фото - санитарная машина из Тулы.

В Ленинграде, похоже, ГАЗ-АА в 30-е годы ХХ века был основным автомобилем скорой (слева). В 1934 году был принят стандартный кузов Ленинградской скорой помощи. К 1941 году Ленинградская станция скорой медицинской помощи насчитывала в своем составе 9 подстанций в различных районах и располагала парком в 200 автомашин. Район обслуживания каждой подстанции составлял в среднем 3,3 км. Оперативное управление осуществлялось персоналом центральной подстанции.

В Московской скорой ГАЗ-АА тоже использовался. Причем как минимум несколько разновидностей машины. Слева - фото, датированное 1930 г. Возможно, это Форд-АА).

В Москве переделка Форд-АА под машину скорой помощи производилась по проекту И.Ф.Германа. Передние и задние рессоры заменялись на более мягкие, на обе оси устанавливались гидравлические амотизаторы, задний мост комплектовлся одинарными колесами, за счет чего машина имела узкую заднюю колею. Машина не имела собственного названия или обозначения.

Рост количества подстанций и вызовов требовал соответствующего парка машин — быстрых, вместительных и комфортабельных. Советский лимузин ЗиС-101 стал основой для создания машины скорой помощи. Медицинская модификация создана на заводе по проекту И.Ф.Германа при активном содействии докторов А.С.Пучкова и А.М.Нечаева.

Эти машины работали в Московской скорой и послевоенное время.

Специфика работы предъявляет особые требования к автомобилю скорой помощи. В гараже московской скорой спроектирована и построена специализированная машина.

До войны разработаны и с 1937 по 1945 г. филиалом ГАЗа (с 1939 г. он стал называться Горьковский автобусный завод) выпускались специализированные машины ГАЗ-55 (на базе грузовика ГАЗ-ММ — модернизированного варианта ГАЗ-АА с мотором ГАЗ-М). В ГАЗ-55 можно было перевозить 4 лежачих и 2 сидячих больных или 2 лежачих и 5 сидячих или 10 сидячих. Машина была оборудована калорифером, работавшим от выхлопных газов, и вентиляционной системой.

Кстати, Вы наверняка помните санитарную машину в фильме "Кавказская пленница". Это ее водитель ругался: "Да чтоб я еще сел за баранку этого пылесоса!" Это ГАЗ-ММ с кустарно изготовленным санитарным кузовом.

Всего было выпущено более 9 тысяч машин. К сожалению, "в живых" не осталось ни одной.

Интересна история медицинских автобусов -- чаще всего переоборудованных из мобилизованного пассажирского транспорта городов.
Слева ЗИС-8 (автобус на шасси ЗИС-5).
ЗИС выпускал эти автобусы только в 1934-36 гг., позднее автобусы по чертежам завода производились на шасси грузовиков ЗИС-5 многими предприятиями, автобусными парками и кузовными мастерскими, в частности, московским заводом "Аремкуз".

Представленный на фото автобус ЗИС-8 1938 г., принадлежащий киностудии "Мосфильм", снимался в фильме "Место встречи изменить нельзя".

Городские автобусы ЗИС-16 тоже имели в своей основе шасси ЗИС-5. Упрощенная модификация — медицинский автобус — разработана еще до войны, выпускалась с 1939 г. под называнием ЗИС-16С. Машина могла перевозить 10 лежачих и 10 сидячих больных (не считая мест водителя и санитара).

В первые послевоенные годы (с 1947 года) базовой машиной Скорой помощи стали ЗИС-110А (санитарная модификация знаменитого лимузина ЗИС-110), созданная на заводе в тесном сотрудничестве с руководителями Московской станции скорой помощи А.С.Пучковым и А.М.Нечаевым с использованием накопленного в довоенные годы опыта. Видно, что задняя дверь открывалась вместе с задним стеклом, что значительно удобнее, чем было на ЗИС-101. Справа от носилок виден ящик — видимо, там было предусмотрено его "штатное место".

Машина оснащалась восьмицилиндровым рядным двигателем шестилитрового объема, мощностью 140 л.с., благодаря которому была быстроходной, но очень прожорливой — расход топлива 27,5 л/100 км.
До наших дней сохранилось не менее двух таких автомобилей.

В 50-х годах на помощь ЗИСам пришли машины ГАЗ-12Б ЗИМ. Переднее сидение отделялось стеклянной перегородкой, в задней части салона располагались выдвижные носилки и два раскладывающихся сидения.
Шестицилиндровый двигатель ГАЗ-51 в форсированном варианте достигал мощности 95 л.с., был несколько "скоромнее" по динамическим качествам, чем ЗИС-110, зато и бензина (А-70, считавшегося в те годы высокооктановым) потреблял заметно меньше —18,5 л/100 км.

Существовала и медицинская модификация знаменитой "Победы" ГАЗ-М20.

В машине несколько наискось располагались складные носилки. Левая половинка спинки заднего сидения могла откидываться, освобождая место для носилок. Похожая конструкция применяется до сегодняшнего дня.
Основным автомобилем Скорой помощи городов (т.н. линейным) в 1960-х были специализированные машины РАФ-977И (выпускались Рижским автомобильный заводом на агрегатах "Волги" ГАЗ-21).

Судя по всему, именно на эти машины впервые стали ставить проблесковые маячки оранжевого (или красного?) цвета.

В конце 50-х - начале 60-х из Чехии большими партиями поставлялись санитарные машины Шкода-1201.

Как показывают объявления о продаже ретро-техники, некоторые из этих машин живы до сих пор.

Горьковский автозавод построил на базе машин ГАЗ-22 основной парк автомобилей скорой помощи. Кстати, выпускались и экспортные модификации ГАЗ-22БМ и ГАЗ-22Е.

Во второй половине 1970-х появились новые "РАФики" — машины РАФ-22031, собиравшиеся на новом производстве в Елгаве на основе "Волги" нового поколения — ГАЗ-24. После модернизации и некоторого изменения внешнего оформления машине был присвоен индекс РАФ-2915. Те, кто давно работает на скорой, до сих с теплотой вспоминают эти микроавтобусы за мягкую подвеску и возможность маневра в тесных дворах. Машина давно снята с производства, Рижский автозавод давно закрыт, а эта машина все еще работает в небольших городах и некоторых ведомственных медучреждениях.

На базе РАФиков финская фирма ТАМРО предлагала специализированные машины — реанимационную, кардиологическую и т.п. Машины отличались высокой крышей и высоким качеством сборки медицинского салона. Окраска машин проводилась по финским правилам — в ярко-желтые цвета, которые более заметны в потоке и, следовательно, безопасны. Именно с этих машин началась "мода" окрашивать скорые в ярко-лимонные цвета (что нашло свое отражение в ГОСТах)

В сельской местности и небольших городах с 60-х годов прошлого века и до сих пор основу парка скорых составляют УАЗики.

Машина активно используется в армии и имеет имя собственное - "таблетка". Эти модели давно устарели, не соответствуют современным требованиям по безопасности, и в ближайшее время их выпуск будет прекращен.

"Волга" ГАЗ-24-03 тоже служили в качестве медицинского автомобиля. Машина в основном используется как санитарная и на станциях неотложной помощи. Многие из этих машин никогда не "видели" больных на носилках, потому что использовались как подсобный транспорт, который всегда "под рукой". Забавно, что эти «Волги», имеющие 2 места в кабине и 3 места в салоне (1-на носилках и два для сидения), согласно европейскому стандарту EN1789, по размерам салона вообще не могут применяться как медицинские.

На шасси "Волги" ГАЗ-24-03 финской компанией TAMPO строились специализированные машины скорой помощи с оригинальным салоном. Такие машины эксплуатировались, в частности, в Ленинграде.

Автобус ЗИЛ-118М "Юность" стал базой для создания "народного" реанимобиля во второй половине 60-х. Интересной была крыша, которая могла подниматься вверх. При этом крыша соединялась с основанием мягким герметичным "рукавом". Подобная конструкция подъемной крыши применялась на старых микроавтобусах Volkswagen, приспособленных для ночлега туристов.

В последнее время основным автомобилем Скорой помощи стала ГАЗель (ГАЗ-32214) Универсальное шасси используется и как линейная машина, и как специализированная. Реанимобиль — обычно машина с высокой крышей. Несмотря на известные недостатки базового шасси, альтернативы этой машине в ближайшие годы для небогатой российской медицины не предвидится: как известно, цена определяет выбор.

Неважно, откуда и когда они взялись, но практически каждый наш человек имеет некие знания об оказании первой помощи. Увы, в большинстве случаев этот набор знаний представляет собой кашу из стереотипов и слухов, и применение этой каши на практике не просто бесполезно, но и опасно. К примеру, все знают, что на перелом надо наложить шину. И большинство представляют себе эту шину как две-три палки, в идеале — штакетины от забора с остатками традиционной росписи. Когда же возникает необходимость помочь, почему-то выясняется, что человек совсем не радуется, когда его сломанную руку-ногу пытаются выпрямить и привязать к палке.
А все потому, что перелом надо фиксировать в том положении, которое наиболее комфортно для пострадавшего. Конечность при этом, как правило, полусогнута. Вот так. Вы об этом знали? Надеюсь, что да. И потому над перечисленной ниже десяткой наиболее распространенных неправильных стереотипов оказания первой помощи посмеетесь, как над давно известной вещью. Или задумаетесь. Или запомните. А лучше всего — найдете время и пройдете хорошие курсы оказания первой помощи. Вдруг, не дай бог, пригодится.

1. Сам погибай, а товарища выручай

Этот стереотип крепко-накрепко вбит в головы представителей старшего поколения фильмами, книжками и просто идеологиейсоветского времени, отчаянно воспевавшей героизм и самопожертвование. Спору нет — качества эти важны, ценны и иногда даже необходимы. Но в реальной жизни, на улице, в городе или на природе следование заученным правилам может стоить жизни как герою, так и спасаемому. Простой пример — машина врезалась в столб линии электропередачи. Водитель сидит внутри без сознания, ток ему не страшен. И вдруг на выручку ему бросается герой. Добегает до машины, не видя провода, и раз — одним пострадавшим больше. Следом -еще герой, потом — еще пара… и вот перед нами машина с живым водителем, окруженная кучей героических тел, так и не успевших вызвать спасателей и «скорую». Ясное дело, шумиха в прессе, митинг с плакатами «Доколе?!», кого—то засудили, а в целом по стране ввели чрезвычайное положение. Короче — бардак, а все почему? Потому что наши герои не знали одного простого правила — сначала определите, что угрожает вам, а уже потом — что угрожает пострадавшему, ведь если с вами что-то случится, помочь вы уже не сможете. Оцените обстановку, позвоните 01 и по возможности воздержитесь от экстремального героизма. Как бы это цинично ни звучало, один труп всегда лучше, чем два.
2. Достать любыми средствами

Продолжим тему дорог и ДТП. Вы не поверите, сколь распространен у нас в стране следующий сценарий: скорая и спасатели приезжают к месту аварии, а пострадавшие уже извлечены из покореженных машин, уложены в тенечке и напоены водичкой. При этом добровольные спасатели тянули людей из машин за руки-ноги и вдобавок к уже полученным травмам нагнали еще парочку совсем небезобидных, вроде деформации поломанного позвоночника. Так бы человек посидел в машине, дождался помощи, спецы аккуратно эту машину разобрали бы, положили его на носилки и передали врачам. Полгода в больничке -и снова на ноги. А теперь нет. Теперь — пожизненная

инвалидность. И все ведь не специально. Все из желания помочь. Так вот — не надо. Не надо изображать спасателей. Действия свидетелей ДТП сводятся к следующему: вызвать помощь, отключить аккумулятор аварийной машины, чтобы от случайной искры не вспыхнул разлитый бензин, огородить место ДТП, остановить у пострадавшего кровотечение (если есть) и до прибытия врачей просто с человеком… разговаривать. Да-да, психологически поддерживать, отвлекать, ободрять, шутить в конце концов. Раненый должен почувствовать, что о нем заботятся. А вот тащить человека за руки-ноги из авто можно лишь в одном случае — когда возможные последствия транспортировки будут меньше, чем ее отсутствия. Например — когда машина загорелась.

3. Язычок к воротничку

Помните эту байку? В армейском пакете первой помощи имеется булавка, и нужна она для того, чтобы приколоть язык потерявшего сознание человека к его же воротнику — с тем, чтобы он (язык) не запал и не перекрыл дыхательные пути. И ведь бывало, так и делали. Хороша картинка — вот так вот очнуться от обморока, да с язычком наружу? Да, в бессознательном состоянии у человека всегда западает язык. Да, это нужно иметь в виду и с этим бороться. Но не таким же варварским методом! Вы когда-нибудь, кстати, пытались у человека достать изо рта язык? Нет? Попробуйте. Вас ждет открытие — он, оказывается, мягкий, скользкий и никак не хочет оставаться в вытянутом состоянии. Да и негигиенично это. Чтобы освободить дыхательные пути от запавшего языка, человека достаточно просто повернуть набок. Все — дыхательные пути открыты. Так, кстати, рекомендуется поступать со всеми знакомыми и незнакомыми пьяницами, спящими на улице. Положить его набок — и ничего, проспится. А вот если он заснул лежа на спине, то жизни его угрожают сразу две опасности: задохнуться от западения языка и захлебнуться рвотными массами. А если набок по каким-то причинам нельзя (к примеру — подозрение на травму позвоночника, при которой вообще лишний раз шевелить человека опасно) просто запрокиньте ему голову назад. Этого достаточно.

4. Жгут на шею

Кстати, такое вполне возможно. Жгут на шею накладывается, но не просто так, а через руку. Но речь не о том. Со жгутом у наших людей отношения трепетные и нежные. Он есть в каждой аптечке, и потому при любом сильном кровотечении граждане бросаются жгутовать. Некоторые при этом даже помнят, что летом жгут можно накладывать на два часа, а зимой на один. И знают, что венозная кровь по цвету темнее артериальной. Вот только часто выходит так, что не самый опасный для жизни глубокий порез почему-то жгутуют, да так, что по приезде в больницу выясняется — обескровленную конечность уже не спасти. Запомните — жгут применяется только для остановки артериального кровотечения. Как его отличить? Ну уж конечно не по цвету крови. Во-первых, оттенки красного и так-то не всегда различишь, а тут еще стрессовая ситуация. Легко ошибиться. Впрочем, именно артериальное кровотечение вы узнаете без труда. Если перевести наше типичное давление 120 на 80 в атмосферы, то получится где-то 1,4. То есть -почти полторы. А теперь представьте, что из узенькой трубочки через небольшую дырочку под давлением полторы атмосферы поступает во-да. Прикинули, какой фонтан будет? То-то. Именно по напору и высоте фонтана крови безошибочно опознается артериальное кровотечение. И тут уж медлить нельзя, жизнь уходит из человека с каждой секундой. Так что не надо искать жгут или веревку, снимать с себя ремень. Сразу быстро зажимайте, хоть пальцем. Где? В местах, где артерии ближе всего подходят к поверхности тела и менее прикрыты — пах, под- мышки. Ваша задача — прижать артерию, дождаться остановки кровотечения, а уж потом приладить на место жгут. И поскорее в больницу. Кстати, жгут накладывают на одежду, чтобы его было видно. Записку с временем наложения жгута лучше написать маркером… на лбу пострадавшего. Так больше шансов, что информация не потеряется, а бедолага наверняка простит вам этот боди-арт.

А вот венозное кровотечение — даже очень обильное — лучше останавливать тугой давящей повязкой. Не беда, если она насквозь пропитается кровью — положите сверху еще один слой. Это помимо прочего позволит врачу по толщине повязки оценить серьезность кровопотери.

5. Ожог смажем маслом

Мы, представьте себе, на 80% состоим из воды, которая, помимо прочих свойств, имеет еще и теплоемкость. Что же такое у нас ожог, если учесть эти данные? Некоторое количество тепла попадает на кожу и с ее поверхности уходит глубже, в ткани организма, которые с готовностью накапливают доставшиеся им джоули. Что нам подсказывает банальная логика? Чтобы джоули извлечь назад и прекратить перегрев, надо место ожога охладить. Ведь правильно? И просто же как. Льем на ожог прохладную воду и ждем. Но вот ждем мы, как выясняется, недостаточно. Как правило — до смягчения или пропадания болевого синдрома, то есть меньше минуты. За это время только часть джоулей выходит наружу, остальные же сидят, притаившись, и ждут развития событий. Как же мы развиваем события? Густо мажем место ожога пантенолом, кремом, кефиром или — по бабкиному рецепту -маслом с солью. Что происходит? Над местом, где в тканях еще гуляют пресловутые джоули, создается герметичная подушка из вещества, закрывающего им выход на свободу. Как результат — ожог только усугубляется. А вот если бы хватило терпения простоять под водой еще минут 10-15, был бы совсем другой разговор. И пантенол, и прочие средства принялись бы работать с поврежденным участком кожи, из-под которого все тепло уже выведено.

6. Разотрите ему уши

Россия — место холодное, так что одна из угроз для русского человека — обморожение. Сталкивались с ним почти все — уши и нос становятся белыми, теряют чувствительность, но если их потереть руками или снегом, быстро краснеют, а потом приходит боль. Почему так больно-то? Да по- тому, что наш организм (уж простите за упрощение) — это система трубочек и проводочков, где первые — кровеносные сосуды, а вторые — нервные окончания. На морозе трубочки замерзают, кровь по ним не циркулирует (отсюда белый цвет), проводочки дубеют, и все это становится хрупким. А мы начинаем растирать. И крушим-ломаем меленькие трубочки-проводочки, нанося организму серьезный ущерб. Ведь даже бутылка пива, замерзшая в морозилке, при резком переносе в тепло может лопнуть. А уж нежные сосудики… Поэтому — не надо растирать. Надо медленно согревать. Прохладной или чуть теплой водой. Тогда и последствия обморожения будут не столь плачевны, и боль при возвращении чувствительности не такая сильная.

7.Знобит- согреем

Помните, как оно бывало при высокой температуре -сам горячий, а знобит. Все тело дрожит, хочется лечь клубочком под теплое-теплое одеяло и согреться… И ведь ложились, и даже согревались потом, и не знали, что согреваться в такой ситуации не просто вредно, а смертельно опасно. Все очень просто — озноб при высокой (более 38) температуре указывает только на одно. На то, что температура продолжает расти и организм перегревается. Ему нужно охлаждение, а мы вместо этого укутываемся потеплей, накрываемся одеялами, обкладываемся грелками. Как результат — персональный термос, в котором тело нагревается все сильнее и сильнее. В самых грустных случаях температура залетала за отметку 41, а дальше уже шли необратимые процессы, приводящие к смерти. Нечасто, но бывало. Так что помните — при высокой температуре и ознобе не надо укутываться. Надо охлаждаться.Прохладная ванна, легкое покрывало, влажное обтирание… все что угодно, лишь бы дать организму возможность сбросить лишнее тепло. Будьте уверены — так высокая температура перенесется и пройдет намного легче.

8. Банка с марганцовкой

Так вот. Знали ли родители, что кристаллы марганца полностью растворяются в воде только при температуре около 70 градусов? Знали ли они, что бодяжить такой раствор не просто бессмысленно (необязательно пить антисептики с целью немедленно отдать их назад), но и опасно, так как нерастворившийся кристаллик марганцовки может наделать в слизистой желудка кучу бед? Не надо тратить время и химикаты — для очистки желудка достаточно выпить 3-5 стаканов простой теплой воды и вызвать рвоту.

9 . Постучим-похлопаем

Человек подавился, бедолага, и кашляет так, что сердце надрывается. Что делают окружающие? Естественно, помогают ему — стучат по спине. А вот зачем они это делают? С научной точки зрения такие удары еще больше раздражают место, где находится инородное тело, у подавившегося усиливается кашлевой рефлекс и попавший не в то горло кусок вылетает сам. А теперь представьте водосточную трубу. Бросаем туда кошку (понятно, что якобы, мы ж не садисты какие) и начинаем стучать по трубе палкой (виртуально). Как вы думаете, какова вероятность того, что кошка выскочит сверху трубы? Так же и с нашим куском — в девяносто девяти случаях человек откашляется. А вот в одном кусок упадет глубже в дыхательные пути со всеми вытекающими последствиями — от необходимости вмешательства врача до смерти от остановки дыхания. Поэтому — не надо стучать. Даже если просят. Намного проще и безопаснее успокоить человека и попросить его сделать несколько медленных, очень медленных вдохов и резких выдохов. При выдохах лучше слегка наклоняться вперед — что- бы наша водосточная труба из вертикального положения перешла в горизонтальное. Три-четыре таких вдоха-выдоха — и откашливание усилится. Кусок влетит сам собой, просто и безопасно.

10 Разожмите ему зубы

Это, наверное, самое распространенное и самое легендарное заблуждение, в которое на полном серьезе верят миллионы россиян. Это непоколебимая уверенность в том, что человеку, у которого случился приступ эпилепсии, необходимо разжать зубы и вставить между ними что-нибудь. Красота! И вставляют ведь — пытаются, по крайней мере. А эпилептики потом, придя в себя, с удивлением понимают, что рот у них забит пластмассой от изгрызенной авторучки (в лучшем случае) или осколками собственных зубов (в худшем). Так вот: не надо! Не пихайте человеку в рот что попало, ему и так несладко. Сделаете только хуже. Ведь чем обосновывают подобные действия доброхоты? Тем, что человек в припадке может откусить себе язык. Три раза «ха»! Чтоб вы знали — во время приступа все мышцы человека находятся в тонусе. Включая и язык, который помимо всего прочего еще и мышца. Он напряжен и потому не вывалится изо рта и не попадет между зубов. Максимум — будет прикушен кончик. Крови при этом немного, но, перемешавшись со вспененной слюной, она создает видимость небывалых разрушений — так и подогреваются мифы об откушенных языках. В общем, не лезьте вы со своими ножами-вилками-ложками. Если действительно хотите помочь, встаньте на колени у головы эпилептика и постарайтесь придержать ее, голову, чтобы не было ударов о землю. Такие удары намного опаснее гипотетического прокушенного языка. А когда активная фаза приступа пройдет — судороги кончатся, — аккуратно поверните человека набок, так как у него наступила вторая фаза -сон. Он может продлиться недолго, но все равно в таком состоянии мышцы расслаблены и потому существует возможность задохнуться от западения языка.

Такие вот суровые реалии нашей небезопасной жизни. Желательно очень хорошо их себе усвоить, ведь не зря же главнейший медицинский закон звучит так: «Не навреди!» А законы неплохо бы соблюдать — здоровее будем.

Мы подготовили подборку, посвященную скорой помощи в которой собрали самые интересные рассказы наших врачей и фельдшеров о случаях и причинах вызовов, которые с ними произошли во время дежурства.

На самом деле в 99% случаев, причина вызова, которая поступает в диспетчерскую, кардинальным образом отличается от истинной причины вызова пациента. Чтобы вы понимали, о чем идет речь, предоставляем несколько примеров реальных врачебных историй.

А может это инфаркт?

Изначальная причина вызова – “Плохо парню”, а в реалии было вот так:

Дверь открыта. Заходим с фельдшером в квартиру. Слышим трансляцию футбольного матча и видим парня весом под 150 кг в возрасте до 30 лет, который как “зомби” смотрит футбольный матч. При этом жадно поедает остатки чипсов, которые остались на дне огромной пачки. Он видит, что мы заходим и приветливым голосом говорит:

“Проходите, не стесняйтесь, подождите немножко сейчас как раз самое интересное показывают.”

Мы с фельдшером переглянулись друг на друга. Я взял пульт и выключил телевизор, после чего услышал всплеск негативных эмоций в свою сторону. Через минуту парень успокоился и сказал, что переживает за свое здоровье. Рассказал, что он так перенервничал во время просмотра футбольного матча и теперь хочет убедиться в том, что у него не случился инфаркт.

“Доктор проверьте, вдруг это инфаркт? Я правда не знаю, какие симптомы при этом инфаркте, но слышал, что он от нервов возникает. Мало ли всякое бывает!”

Чтобы вы понимали, он общался с нами так, как будто скорая только то и делает, что приезжает к каждому у кого что-то кольнуло и проверяет, а нет ли у него инфаркта?

Мы сделали ему кардиограмму, я провел детальный осмотр и т.д… Конечно же, никакого инфаркта у него не было, как впрочем, и совести. Я вот одного не могу понять, то ли 90% пациентов целенаправленно издеваются над врачами, то ли их интеллект в геометрической прогрессии с каждым днем все больше приближается к нулю? Уважаемые коллеги, а что вы думаете по этому поводу?

Свечи за здравие

Изначальная причина вызова – “Плохо ребенку”, а в реалии было вот так:

Приезжаем на вызов. Нас во дворе встречает перепуганная мамаша и рассказывает, что 2-й день не может сбить ребенку температуру. Заходим в квартиру и видим кроху 5-ти лет, обессиленную у которой явные признаки обезвоживания. Я спрашиваю, что беспокоит малышку кроме температуры и как долго.

Мамаша отвечает: — “Да вот вторые сутки у нее понос по 5 раз в сутки и рвота и температура.”

Я спрашиваю: — “Какие-то лекарства принимали.”

Она отвечает: — “Нет только свечи ставила.”

Я спрашиваю: — “Какие свечи у нее же понос?”

Мамаша: — “Так я это… свечи за здравие в трех церквях ставила.”

После этих слов, я поняла, что с этим человеком разговаривать бесполезно. Сказала одеть малышку, так как ей нужна срочная госпитализация. Чтобы вы понимали мамаша еще долго пререкалась со мной и говорила, что нужно подождать, так как видимо служба еще не началась и свечи не подействовали.

Это не было бы так смешно, если бы не было так грустно. Я ничего не имею против церкви, молитв и т.д., но как говорится: «На Бога надейся, а сам не плошай». В конце концов, это же жизнь ребенка, как можно быть таким безответственным.

К сожалению, абсурдные идеи самолечения, которые выдумывают наши пациенты, не перестают меня удивлять.

О благодарности врачу

Изначальная причина вызова – “Плохо бабушке”, а в реалии было вот так:

Начну с самого интересного. Собираемся мы уходить после того, как оказали помощь пациентке, но вдруг нас останавливают родственники пациентки и говорят:

-“Доктор подождите минутку, мы вас хотим отблагодарить.”

Ну, кто в наше время откажется от благодарности? Стоим и ждем. Ждем минуту, две, три и слышим, что родственники очень суетятся, пакеты шуршат, ящики скрипят, в общем явно что-то ищут. При этом мы слышим их разговор:

-“Та у меня только все по 500, а у меня по 200, та давай уже, что есть….О нашла, нашла, на иди отдай врачу.”

Подбегает ко мне паренек и сует в карман в трубочку скрученные и перетянутые резинкой купюры. Меня от удивления прямо в жар бросило. Выходим с фельдшером с подъезда, и я говорю своему фельдшеру:

-“Ну что Танюха, наверное у нас сегодня удачный день!”

Достаю эту благодарность, а вечер видно плохо, разматываю, подсвечиваю фонариком и от увиденного зрелища не могу остановить свой истерический смех.

Как вы думаете, что там было? Вот не угадаете? 20 гр. по 1 грн. в трубочку скрученные. Это же, наверное, заранее готовились.

Честно, мы потом еще долго с фельдшером смеялись, ведь без юмора в нашей работе никак.

Продолжение следует….

Здесь приведены отрывки из интервью анонимного фельдшера скорой помощи Екатеринбурга.

Пациенты часто обманывают, чтобы бригада приехала. Говорят, что у них болит сердце, а на самом деле у них болит живот. Они уверены: надо так соврать, чтобы мы приехали, но от госпитализации отказываются. Недавно ребенок умер от пневмонии. До этого к нему четыре раза приезжала бригада скорой и мать подписывала отказ. Сейчас она говорит, что ей не объяснили, что ситуация была серьезной. Да врете вы, что вам не объясняли!
Пациентов нужно штрафовать за отказ от госпитализации

Люди часто отказываются от госпитализации, потому что считают наши больницы плохими. «Там у меня муж умер, я туда не поеду!» «Сын договорился, меня ждут в другой больнице!» Бригада по своему желанию никуда не везет пациента. Больницу определяет бюро госпитализации. Мы не такси. Мы отвозим пациента в больницу по месту вызова, которая обслуживает микрорайон.

Нам запретили брать на вызов травматику и электрошокер
Вы слышали, чтобы на пожарных нападали? А на бригаду скорой помощи - сколько угодно. Мы не имеем права применять самооборону. У нас запрет на травматическое оружие. Мне не понятно, почему другие службы защищены законом, а мы - нет. Многие врачи со смены в слезах уходят.
В 2009 году мы возили с собой травматику, газовые баллоны, электрошокеры, дубинку - для самообороны, хотя и нельзя было. Сейчас никто не возит, потому что этой дубинкой нас же и побьют. Но и тогда мы их не применяли. Это была мера устрашения. Я кулаки даже не готов применить, если честно. Единственная мера стеснения пациента - это вязки, и то мы не имеем права применять их в отсутствие полицейских. Меры физического стеснения может использовать только псих-бригада.

Приехали на вызов: сахарный диабет, «плохо». Девушке лет 16–17. Она пьяная. Скорую вызвала подруга. Когда сахар зашкаливает, плюс алкоголь, человек становится агрессивным. Мы хотели сделать кардиограмму. Нас начали оскорблять прямо с порога. Такого мата я никогда не слышал. Потом попытались спустить собаку - дога ростом с взрослого человека. Нам удалось запереть ее в соседней комнате.
Попросили девушку лечь, померили сахар. Начали кардиограмму снимать. Доктор взяла ее руку, и в этот момент получила удар в живот ногой. После этого пациентка сорвалась с места, выбежала на балкон. Стала кричать, что ее убивают, насилуют. Кардиограф нам сломала, порвала все провода. Мы вызвали полицию. Полицейские, оказывается, ее очень хорошо знают. Забрали в отделение. В результате - потеря двух часов драгоценного времени бригады. За это время можно обслужить два вызова.

Мужчины больше не идут работать в скорую.
90% тех, кто сегодня приходит на скорую, - это девушки. Парней сейчас очень мало. Их можно по пальцам пересчитать. Бывает, что на вызов приезжает бригада, состоящая из девушек лет 22. И вот смотришь на них и думаешь: как они там, бедные.

Количество бригад стремительно уменьшается. По стандарту Российской Федерации, нас должно быть 140 бригад. На деле их от силы 80, а работают 60–70. Город растет, должны появляться новые бригады. Но браться им неоткуда. На них нет денег. Бригад становится меньше. В Октябрьском районе, например, теперь нет своей подстанции: у них забрали здание, его признали аварийным.

Есть определенный порядок приезда скорой помощи. В первую очередь скорая приезжает в общественные места, на рабочие места, к беременным и детям. Во вторую - это все больные на дому. Домой скорая может ехать и два часа. В третью - больные, находящиеся в медицинских учреждениях. Им и так окажут помощь.
Онкобольные скорой помощью не обслуживаются. Мы не можем их даже госпитализировать. Им должна быть оказана паллиативная помощь на уровне участковых и других соцслужб. Надо звонить участковому врачу. Мы ничем вам не поможем.

Нам запрещено ставить уколы от температуры. Мы можем сбивать ее только физическими способами - что может сделать обычный человек. Проблема в том, что человек не хочет сам за себя отвечать. Он может три часа ждать скорую помощь, но ничего не сделать.

Водителей, не пропустивших скорую с мигалкой, надо лишать прав
По стандарту мы должны доехать до места вызова за 25 минут с момента получения вызова. Многие пациенты считают, что скорая должна появиться на пороге спустя 25 минут после их звонка в скорую. При этом скорую могут оштрафовать за опоздание, если мы не указываем пробку. Нам говорят: «Да включите мигалку!». Но водители скорую даже с мигалкой не пропускают.
Как-то мы летели в приемный покой с пациентом, у которого был геморрагический шок. Это был очень серьезный случай. Нас ни один автомобиль не пропустил. Мы даже в рупор кричали!

«Форды» для скорой - это пустая трата денег и показуха.
Машин на всех не хватает. Они ломаются, больше 2–3 лет работать не могут. Они ведь работают и в мороз, и в жару. На них смотреть жалко. Они ржавеют, изнашиваются. Полки сломанные, грязь. Бывает, одна бригада ломается 4 раза за день. А это ведь простаивает целая бригада.
. Мы покупаем иномарки, которые даже чинить некому - наши автослесари не умеют их чинить.
Я считаю, что скорой надо ездить на российских машинах. «Фиаты», «Форды», «Фольксвагены» для нас - пустая трата денег и просто показуха. Взять ту же самую «Газель». Они не лучше и не хуже, но в обслуживании значительно проще. Иномарки ломаются и стоят в гараже, чинить их некому, деталей нет, да и они очень дорогие. Иногда просто с одной машины снимают деталь и ставят на другую машину. А та уже стоит и гниет до конца.
Есть еще одна проблема. Это отношение водителей к автомобилям. В скорой много водителей, которым плевать на машины. Раньше, чтобы водителю попасть на скорую, нужно было пройти конкурс. Сейчас берут кого попало, иногда мигрантов. Они адресов не знают, машину гробят, сцепление жгут. Он лучше на ремонте просидит день, чем будет работать. Наши водители берут дополнительные смены, только чтобы такие вот товарищи не сели за их машину.

У нас на вызов без терапии - 30 минут, с терапией - не больше 40 минут. Если в это время лезут еще третьи лица, то бригада подставляется. Нас могут наказать, вычесть из зарплаты. Раньше наказывали только первый номер - врача, а теперь вся бригада отвечает. Когда мы на вызове в общественном месте и к нам подходит какая-нибудь бабушка, просит померить ей давление, то бригада ее культурно посылает. Это не из-за того, что нам плевать на эту бабушку, мы просто заняты.

Любящие родственники носят только ноги больного.
Нас часто принимают за носильщиков. Если мы отказываемся нести пациента, то нам говорят: тогда найдите того, кто понесет больного.
Самое забавное, что любящие родственники, если несут, то обычно ноги больного. А бригада несет самое тяжелое. Вот так мы родственников своих любим. Однажды мне пришлось шесть раз носить пациентов за сутки. К концу дня просто ничего не мог делать. Руки, спина отваливались.

С этого года мы стали получать на 4–5 тысяч меньше. Мы первый месяц работаем по-новому. Минусов много, плюсов пока не нашли. Есть страх, потому что нам не дают гарантий достойной оплаты труда. Почему врачи с порога требуют полис либо паспорт? Потому что по полису наш вызов оплатится ОМС, сколько бы мы на него ни потратили лекарств. Если у человека нет ни паспорта, ни полиса, то вызов будет оплачиваться муниципалитетом. На город дано 25 тысяч таких вызовов. А когда мы израсходуем эти 25 тысяч? Мы за 2 месяца уже 5 тысяч потратили.
Вопрос в том, кто будет оплачивать эти вызовы? Ведь бригада вышла на вызов, мы потратили лекарства, время. Если выход не будет найден, то скорая уже через месяц встанет. Ее просто не будет. Не будет бензина, он тоже за деньги продается. Не будет зарплат, лекарств.

Скоро неотложную помощь вам будут оказывать гастарбайтеры
Пока это из области страшилок, но в будущем гастарбайтеры будут не только водить автомобили скорой, но и оказывать неотложную медицинскую помощь. Им денег много не надо, они будут рады тому, что есть. Но и уровень медпомощи будет совсем другим. Новый работник, придя на скорую, сначала проходит обучение внутри бригады. Его учат работать здесь, в нашей стране, по нашим стандартам. Пока они адаптируются, здесь столько людей помрет.

Скорую спасают энтузиасты: «Я буду работать и за 5 тысяч, потому что работу люблю». Кто приходит в скорую за деньгами - тот не наш человек. Денег здесь нет, и физически мы действительно сильно изнашиваемся. Но работа цепляет. Это как детектив: каждый раз что-то новое».