Горький легенда о данко краткое. Анализ легенды о данко из рассказа старуха изергиль горького

Рассказчик говорит, что слышал эти истории под Аккерманом, недалеко от Бессарабии - на берегу моря. Там он собирал виноград вместе с молдаванами, а однажды вечером остался на берегу вместе с Изергиль - древней старухой. Время согнуло ее пополам, а голос скрипел так, будто старуха говорила костями.

Ночной пейзаж завораживал: воздух остро пах морем, а небо в золотых крапинках звезд терялось среди пышных и мягких обрывков туч. Такая атмосфера располагала к сказкам, и старуха Изергиль стала рассказывать истории, больше напоминающие легенды. Указав вдаль, она сказала, что там идет Ларра. Рассказчик ничего не увидел, но Изергиль, посетовав, что он, молодой, слеп больше ее, старухи, рассказала историю.

Далеко за морем, где была щедрая и прекрасная земля, жило одно племя. Люди занимались охотой, а потом пели и веселились, чтобы восстановить силы. Однажды во время пира одну из девушек похитил орел. Мужчины попытались его застрелить, но безрезультатно. О девушке вскоре забыли, а через двадцать лет она вернулась и рассказала, что орел унес ее в горы и жил там с нею как с женой, а когда постарел, бросился вниз со скалы и разбился. Она же вместе с сыном, красивым молодым человеком, вернулась в родное племя.

Все стали рассматривать сына орла: у него были холодные глаза, а вел он себя как с равными, даже со старейшинами. Это оскорбило их, и они выгнали его из племени. Он подошел к понравившейся ему дочери одного из старейшин, но та оттолкнула его. Тогда он ударил ее и встал ей на грудь так, что она умерла.

Люди испугались и захотели наказать наглеца, но не могли придумать как. Тогда решили, что наказать его нужно свободой, и прогнали его, прозвав Ларра - «отверженный». Много лет он жил возле племени и делал, что хотел: воровал скот, крал самых красивых девушек. Устав от одиночества, Ларра решил умереть, но никто не помог ему, и он стал тенью. «Так человек был наказан за свою непомерную гордость»,- закончила Изергиль свою поучительную историю.

II

Потом она стала рассказывать о своей длинной жизни. Она похвасталась тем, как много поцелуев взяла и дала в своей жизни. Пока была молодой, у нее хватало сил любить. Сейчас это была древняя старуха с заостренным подбородком, сморщенным носом и потрескавшимися губами. Но воспоминания о возлюбленных оживили тусклые глаза героини.

Своего первого мужчину она встретила в 15 лет. Это был рыбак с Прута, «высокий, гибкий, черноусый, веселый». Звал с собой в Добруджу, но через три месяца он уже был не интересен Изергиль. Ее познакомили с молодым гуцулом - «рыжей головой». Иногда он был печальный и ласковый, а иногда ревел и дрался, как зверь. Хотела она уйти с ним в Карпаты, но не успела: поймали его и вместе с рыбаком повесили.

Позже в Букурешти увидела Изергиль важного богатого турка и улыбнулась ему. В тот же вечер ее схватили и доставили к нему в гарем. Но скучно стало ей среди восьми прочих жен, и сбежала она в Болгарию с его шестнадцатилетним сыном, который потом умер от тоски.

Маленький монах-поляк был отвергнут, но в Польше ей пришлось туго. Тогда купил ее один жид, а потом к Изергиль ходили богатые паны, дрались из-за нее и разорялись. Изергиль же полюбила «достойного пана с изрубленным лицом», который погиб во время бунта. Красавец-венгр сам ушел от нее, как от чумы, но позже был найден с простреленной головой.

Последней любовью сорокалетней цыганки стал Аркадэк - красивый шляхтич, которого она спасла из плена. Однако он отверг любящую женщину. Тогда Изергиль вышла замуж, приехала в Молдавию, а год назад схоронив мужа, живет теперь рядом с молодежью и рассказывает свои сказки.

Изергиль спросила рассказчика, видит ли он искры в степи. Тот вновь ничего не увидел, а старая цыганка поведала, что искры от горящего сердца Данко.

III

Когда-то давно жили люди, окруженные с трех сторон непроходимой чащей, а с четвертой - степью. Когда появились иные племена, пришлось им уйти в глубь дремучего леса, где были болота, источающие смертельный смрад. Начали люди гибнуть, это породило страх в душе, и они уже были готовы покориться врагу и стать рабами. Вот тогда явился молодой красавец Данко и спас всех.

Он предложил пройти дремучий лес до конца. Люди поверили ему и пошли следом. Но лес все не кончался, а силы и решимость людей таяли с каждым днем. Началась страшная гроза, и люди окончательно потеряли силы. Они стыдились своей слабости и стали обвинять во всех бедах Данко, а потом даже решили убить его. Но юноша понял, что без него они точно погибнут. Его сердце вспыхнуло желанием спасти их, а глазах засверкали лучи этого могучего огня.

Однако люди истолковали это по-своему: они решили, что он рассвирепел. Тогда они стали окружать его плотным кольцом, чтобы было проще напасть и убить. Данко понял их замысел. Он разорвал себе грудь и вырвал из нее сердце, высоко подняв над головой. Горящее, как факел, сердце, осветило тьму, Данко бросился вперед, освещая путь, а люди бежали за ним.

Вдруг лес расступился, и они оказались на берегу реки. Люди очутились в море солнечного света. Данко засмеялся, увидев свободную землю, а потом упал и умер. Но люди этого не заметили, а один осторожный человек наступил на горящее сердце, и оно рассыпалось искрами и угасло. Вот откуда в степи перед грозой появляются голубоватые искры.

Старуха задремала, а рассказчик думал о великом горящем сердце Данко. В степи было тихо, по небу ползли тучи, а море глухо и печально шумело.

• «Старуха Изергиль», анализ рассказа Горького

735b90b4568125ed6c3f678819b6e058

Все истории, переданные в этом рассказе, писатель услышал в Бессарабии от старой женщины по имени Изергиль. Они сидели на берегу моря, темнело, и по земле пробегали тени. Старуха сказала, что это тень Ларры, а на вопрос писателя, кто такой Ларра, рассказала историю про гордого юношу, поплатившегося за свою гордость.

Однажды орел украл девушку из одного очень богатого и могущественного племени. Девушку искали, но найти так и не смогли. Спустя 20 лет она сама вернулась к своим соплеменникам. Но вернулась она не одна – с нею был юноша лет 20, очень красивый, смелый и сильный. Она сказала, что это ее сын. По внешности своей был он точно таким же, как и любой из окруживших их людей, но взгляд его был вовсе не человеческий – холодный, прямой и гордый.

Сам юноша считал себя вовсе не обыкновенным человеком, и разговаривал свысока даже с самыми старыми и уважаемыми людьми в племени. За это люди рассердились на него и изгнали из племени. Но его это нисколько не расстроило. Рассмеялся он в лицо людям, подошел к девушке из племени и обнял ее. Она его оттолкнула, и тогда он, рассердившись, убил ее. Люди схватили его, связали, но потом поняли, что убивать его не стоит, так как не боится он смерти, а такая смерть будет чересчур легка для него. И решили люди, что самым лучшим наказанием, для человека, считающего себя выше всех остальных, станет изгнание из мира людей и полное одиночество. Так они и сделали. Ларра (что в переводе означает «отверженный») стал жить один, время от времени воруя у людей скот и девушек. Но однажды люди увидели Ларру – он близко подошел к ним и ждал их действий. Самые горячие бросились к нему, чтобы ударить его, но остановились – он стоял перед ними и даже не думал защищаться. Более того – вынул он нож и ударил им себя, но нож даже не воткнулся в его тело. Поняли люди, что мечтает он о смерти – и не стали трогать его. С тех пор бродит среди людей тень Ларры, но так и не может он дождаться смерти – так наказали человека за его гордость.

В это время услышал писатель красивую песню. Спросила его старуха, слышал ли он когда-нибудь, чтобы так красиво пели. Сказала она, что так петь могут только красивые девушки, которые любят жизнь. И рассказала писателю о своей молодости. Когда-то и она была красива и очень любила жизнь. Впервые полюбила она, когда ей исполнилось 15 лет. Но недолго длилось ее чувство – вскоре полюбила она другого человека. Но и с ним не познала она полного счастья – его поймали, когда он зашел в гости к одному румыну, и повесили. А вскоре дом этого румына сгорел, и писатель понял, что это Изергиль отомстила за свою любовь. Потом она полюбила турка, и даже была у него в гареме, но убежала оттуда с его сыном. Потом она испытывала сильное чувство и к другим мужчинам, а когда ей было 40 лет, приехала она в Молдавию, да так и осталась там, и живет уже больше 30 лет. Она была замужем, но год назад ее муж умер.

С наступлением ночи Изергиль показала своему собеседнику на горящие в степи искры, и сказала, что это искры от сердца Данко, который отдал свою жизнь за людей.

Однажды жило в лесу одно племя. Пришли завоеватели и погнали племя с насиженных мест к болотам. Воздух на болотах был тяжелым, вскоре начали люди из племени умирать. Они готовы были уже смириться со своей судьбой и пойти сдаваться на милость завоевателям, когда среди них появился Данко и предложил им вывести их из леса. Увидели они что он – лучший из них и согласились идти за ним. Но путь был очень труден, и люди совсем обессилели. Но не хотели они признать свою слабость, поэтому обвинили Данко в том, что он не знает, куда их ведет. Стали они окружать его, чтобы убить, а Данко почувствовал вдруг в сердце своем страстное желание спасти этих людей, и понял, что сами они не смогут найти нужный путь. Разорвал он свою грудь и вынул из груди пылающее сердце, поднял его над головой и оно осветило весь лес. Пораженные люди кинулись вслед за Данко, и внезапно лес кончился – они стояли на краю сияющей степи. Люди обрадовались, а Данко упал на землю и умер. Кто-то слишком осторожный подошел к еще горящему сердцу Данко и наступил на него ногой – пламя рассыпалось в мелкие искры, и с тех пор появляются такие искры в степи накануне сильной грозы. Закончив рассказ, старуха уснула.

Жили на земле в старину одни люди, непроходимые леса окружали с трех сторон таборы этих людей, а с четвертой-была степь. Были это веселые, сильные г. смелые люди, И вот пришла однажды тяжелая пора: явились откуда-то иные племена и прогнали прежних в глубь леса. Там были болота и тьма, потому что лес был старый и так густо переплелись его ветви, что сквозь них не видать было неба, и лучи солнца едва могли пробить себе дорогу до болот сквозь густую листву. Но когда его лучи падали на воду болот, то подымался смрад, и от него люди гибли один за другим. Тогда стали плакать жены и дети этого племени, а отцы задумались и впали в тоску. Нужно было уйти из этого леса, и для того были две дороги: одна - назад, - там были сильные и злые враги, другая-вперед, - там стояли великаны-деревья, плотно обняв друг друга могучими ветвями, опустив узловатые корни глубоко в цепкий ил болота.

Эти каменные деревья стояли молча и неподвижно днем в сером сумраке и еще плотнее сдвигались вокруг людей по вечерам, когда загорались костры. И всегда, днем и ночью, вокруг тех людей было кольцо крепкой тьмы, оно точно собиралось раздавить их, а они привыкли к степному простору, А еще страшней было, когда ветер бил по вершинам деревьев и весь лес глухо гудел, точно грозил и пел похоронную песню тем людям. Это были все-таки сильные люди, и могли бы они пойти биться насмерть с теми, что однажды победили их, но они не могли умереть в боях, потому что у них были заветы, и коли б умерли они, то пропали б с ними из жизни и заветы. И потому они сидели и думали в длинные ночи, под глухой шум леса, в ядовитом смраде болота. Они сидели, а тени от костров прыгали вокруг них в безмолвной пляске, и всем казалось, что это не тени пляшут, а торжествуют злые духи леса и болота... Люди все сидели и думали. Но ничто - ни работа, ни женщины не изнуряют тела и души людей так, как изнуряют тоскливые думы. И ослабли люди от дум... Страх родился среди них, сковал им крепкие руки, ужас родили женщины плачем над трупами умерших от смрада и над судьбой скованных страхом живых, - и трусливые слова стали слышны в лесу, сначала робкие и тихие, а потом всё громче и громче... Уже хотели идти к врагу и принести ему в дар волю свою, и никто уже, испуганный смертью, не боялся рабской жизни... Но тут явился и спас всех один.

Данко - один из тех людей, молодой красавец. Красивые - всегда смелы. И вот он говорит им, своим товарищам:

Не своротить камня с пути думою. Кто ничего не делает, с тем ничего не станется. Что мы тратим силы на думу да тоску? Вставайте, пойдем в лес и пройдем его сквозь, ведь имеет же он конец-всё на свете имеет конец! Идемте! Ну! Гей!..

Посмотрели на него и увидали, что он лучший из всех, потому что в очах его светилось много силы и живого огня.

Веди ты нас! - сказали они.

Повел их Данко. Дружно все пошли за ним - верили в него. Трудный путь это был! Темно было, и на каждом шагу болото разевало свою жадную гнилую пасть, глотая людей, и деревья заступали дорогу могучей стеной. Переплелись их ветки между собой; как змеи, протянулись всюду корни, и каждый шаг много стоил пота и крови тем людям. Долго шли они... Всё гуще становился лес, всё меньше было сил! И вот стали роптать на Данко, говоря, что напрасно он, молодой и неопытный, повел их куда-то. А он шел впереди их и был бодр и ясен.

Но однажды гроза грянула над лесом, зашептали деревья глухо, грозно. И стало тогда в лесу так темно, точно в нем собрались сразу все ночи, сколько их было на свете с той поры, как он родился. Шли маленькие люди между больших деревьев и в грозном шуме молний, шли они, и, качаясь, великаны-деревья скрипели и гудели сердитые песни, а молнии, летая над вершинами леса, освещали его на минутку синим, холодным огнем и исчезали так же быстро, как являлись, пугая людей. И деревья, освещенные холодным огнем молний, казались живыми, простирающими вокруг людей, уходивших из плена тьмы, корявые, длинные руки, сплетая их в густую сеть, пытаясь остановить людей. А из тьмы ветвей смотрело на идущих что-то страшное, темное и холодное. Это был трудный путь, и люди, утомленные им, пали духом. Но им стыдно было сознаться в бессилии, и вот они в злобе и гневе обрушились на Данко, человека, который шел впереди их. И стали они упрекать его в неумении управлять ими, - вот как!

Остановились они и под торжествующий шум леса, среди дрожащей тьмы, усталые и злые, стали судить Данко.

Ты, - сказали они, - ничтожный и вредный человек для нас! Ты повел нас и утомил, и заато ты погибнешь!

Вы сказали: Веди! - и я повел! - крикнул Данко, становясь против них грудью. - Во мне есть мужество вести, вот потому я повел вас! А вы? Что сделали вы в помощь себе? Вы только шли и не умели сохранить силы на путь более долгий! Вы только шли, шли, как стадо овец!

Но эти слова разъярили их еще более.

Ты умрешь! Ты умрешь! - ревели они.

А лес всё гудел и гудел, вторя их крикам, и молнии разрывали тьму в клочья. Данко смотрел на тех, ради которых он понес труд, и видел, что они - как звери. Много людей стояло вокруг него, но не было на лицах их благородства, и нельзя было ему ждать пощады от них. Тогда и в его сердце вскипело негодование, но от жалости к людям оно погасло. Он любил людей и думал, что, может быть, без него они погибнут. И вот его сердце вспыхнуло огнем желания спасти их, вывести на легкий путь, и тогда в его очах засверкали лучи того могучего огня... А они, увидав это, подумали, что он рассвирепел, отчего так ярко и разгорелись очи, и они насторожились, как волки, ожидая, что он будет бороться с ними, и стали плотнее окружать его, чтобы легче им было схватить и убить Данко. А он уже понял их думу, оттого еще ярче загорелось в нем сердце, ибо эта их дума родила в нем тоску.

А лес всё пел свою мрачную песню, и гром гремел, и лил дождь...

Что сделаю я для людей!? - сильнее грома крикнул Данко.

И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой.

Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумленные, стали как камни.

Идем! - крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.

Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова зашумел, удивленно качая вершинами, но его шум был заглушен топотом бегущих людей. Все бежали быстро и смело, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца. И теперь гибли, но гибли без жалоб и слез. А Данко всё был впереди, и сердце его всё пылало, пылало!

И вот вдруг лес расступился перед ним, расступился и остался сзади, плотный и немой, а Данко и все те люди сразу окунулись в мере солнечного света и чистого воздуха, промытого дождем. Гроза была - там, сзади них, над лесом, а тут сияло солнце, вздыхала степь, блестела трава в брильянтах дождя и золотом сверкала река... Был вечер, и от лучей заката река казалась красной, как та кровь, что била горячей струёй из разорванной груди Данко.

Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, - кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и - умер.

Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще пылает рядом с трупом Данко его смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой... И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло...

Вот откуда они, голубые искры степи, что являются перед грозой!

Если домашнее задание на тему: » Пересказ произведения Максима Горького – Данко оказалось вам полезным, то мы будем вам признательны, если вы разместите ссылку на эту сообщение у себя на страничке в вашей социальной сети.

• Свежие новости

• Категории

• Новости

• Сочинения по теме

  Композиция рассказа (вступление - легенда о Ларре - рассказ о жизни Изергиль - легенда о Данко - заключение) устанавливает связь
  • Профессиональные игры. Часть 2

  Сюжетно-ролевые игры для детей. Сценарии игр. "С выдумкой идем по жизни" Эта игра выявит самого наблюдательного игрока и позволит им

  Обратимые и необратимые химические реакции. Химическое равновесие. Смещение химического равновесия под действием различных факторов 1. Химическое равновесие в системе 2NO(г)

  Ниобий в компактном состоянии представляет собой блестящий серебристо-белый (или серый в порошкообразном виде) парамагнитный металл с объёмноцентрированной кубической кристаллической решеткой.

  Имя существительное. Насыщение текста существительными может стать средством языковой изобразительности. Текст стихотворения А. А. Фета «Шепот, робкое дыханье...», в свое

Жили на земле в старину одни люди, непроходимые леса окружали с трех сторон таборы этих людей, а с четвертой - была степь. Были это веселые, сильные и смелые люди. И вот пришла однажды тяжелая пора: явились откуда-то иные племена и прогнали прежних в глубь леса. Там были болота и тьма, потому что лес был старый, и так густо переплелись его ветви, что сквозь них не видать было неба, и лучи солнца едва могли пробить себе дорогу до болот сквозь густую листву. Но когда его лучи падали на воду болот, то подымался смрад, и от него люди гибли один за другим. Тогда стали плакать жены и дети этого племени, а отцы задумались и впали в тоску. Нужно было уйти из этого леса, и для того были две дороги: одна - назад, - там были сильные и злые враги, другая - вперед, там стояли великаны-деревья, плотно обняв друг друга могучими ветвями, опустив узловатые корни глубоко в цепкий ил болота.

Эти каменные деревья стояли молча и неподвижно днем в сером сумраке и еще плотнее сдвигались вокруг людей по вечерам, когда загорались костры. И всегда, днем и ночью, вокруг тех людей было кольцо крепкой тьмы, оно точно собиралось раздавить их, а они привыкли к степному простору. А еще страшней было, когда ветер бил по вершинам деревьев и весь лес глухо гудел, точно грозил и пел похоронную песню тем людям. Это были все-таки сильные люди, и могли бы они пойти биться насмерть с теми, что однажды победили их, но они не могли умереть в боях, потому что у них были заветы, и коли б умерли они, то пропали б с ними из жизни и заветы. И потому они сидели и думали в длинные ночи, под глухой шум леса, в ядовитом смраде болота. Они сидели, а тени от костров прыгали вокруг них в безмолвной пляске, и всем казалось, что это не тени пляшут, а торжествуют злые духи леса и болота… Люди всё сидели и думали. Но ничто - ни работа, ни женщины не изнуряют тела и души людей так, как изнуряют тоскливые думы. И ослабли люди от дум… Страх родился среди них, сковал им крепкие руки, ужас родили женщины плачем над трупами умерших от смрада и над судьбой скованных страхом живых, - и трусливые слова стали слышны в лесу, сначала робкие и тихие, а потом все громче и громче… Уже хотели идти к врагу и принести ему в дар волю свою, и никто уже, испуганный смертью, не боялся рабской жизни… Но тут явился Данко и спас всех один. [...]

Данко - один из тех людей, молодой красавец. Красивые - всегда смелы. И вот он говорит им, своим товарищам:
- Не своротить камня с пути думою. Кто ничего не делает, с тем ничего не станется. Что мы тратим силы на думу да тоску? Вставайте, пойдем в лес и пройдем его сквозь, ведь имеет же он конец - все на свете имеет конец! Идемте! Ну! Гей!..
Посмотрели на него и увидали, что он лучший из всех, потому что в очах его светилось много силы и живого огня.
- Веди ты нас! - сказали они.
Тогда он повел… [...]

Повел их Данко. Дружно все пошли за ним - верили в него. Трудный путь это был! Темно было, и на каждом шагу болото разевало свою жадную гнилую пасть, глотая людей, и деревья заступали дорогу могучей стеной. Переплелись их ветки между собой; как змеи, протянулись всюду корни, и каждый шаг много стоил пота и крови тем людям. Долго шли они… Все гуще становился лес, все меньше было сил! И вот стали роптать на Данко, говоря, что напрасно он, молодой и неопытный, повел их куда-то. А он шел впереди их и был бодр и ясен.

Но однажды гроза грянула над лесом, зашептали деревья глухо, грозно. И стало тогда в лесу так темно, точно в нем собрались сразу все ночи, сколько их было на свете с той поры, как он родился. Шли маленькие люди между больших деревьев и в грозном шуме молний, шли они, и, качаясь, великаны-деревья скрипели и гудели сердитые песни, а молнии, летая над вершинами леса, освещали его на минутку синим, холодным огнем и исчезали так же быстро, как являлись, пугая людей. И деревья, освещенные холодным огнем молний, казались живыми, простирающими вокруг людей, уходивших из плена тьмы, корявые, длинные руки, сплетая их в густую сеть, пытаясь остановить людей. А из тьмы ветвей смотрело на идущих что-то страшное, темное и холодное. Это был трудный путь, и люди, утомленные им, пали духом. Но им стыдно было сознаться в бессилии, и вот они в злобе и гневе обрушились на Данко, человека, который шел впереди их. И стали они упрекать его в неумении управлять ими, - вот как!

Остановились они и под торжествующий шум леса, среди дрожащей тьмы, усталые и злые, стали судить Данко.
- Ты, - сказали они, - ничтожный и вредный человек для нас! Ты повел нас и утомил, и за это ты погибнешь!
- Вы сказали: „Веди!“ - и я повел! - крикнул Данко, становясь против них грудью.- Во мне есть мужество вести, вот потому я повел вас! А вы? Что сделали вы в помощь себе? Вы только шли и не умели сохранить силы на путь более долгий! Вы только шли, шли, как стадо овец!
Но эти слова разъярили их еще более.
- Ты умрешь! Ты умрешь! - ревели они.

А лес все гудел и гудел, вторя их крикам, и молнии разрывали тьму в клочья. Данко смотрел на тех, ради которых он понес труд, и видел, что они - как звери. Много людей стояло вокруг него, но не было на лицах их благородства, и нельзя было ему ждать пощады от них. Тогда и в его сердце вскипело негодование, но от жалости к людям оно погасло. Он любил людей и думал, что, может быть, без него они погибнут. И вот его сердце вспыхнуло огнем желания спасти их, вывести на легкий путь, и тогда в его очах засверкали лучи того могучего огня… А они, увидав это, подумали, что он рассвирепел, отчего так ярко и разгорелись очи, и они насторожились, как волки, ожидая, что он будет бороться с ними, и стали плотнее окружать его, чтобы легче им было схватить и убить Данко. А он уже понял их думу, оттого еще ярче загорелось в нем сердце, ибо эта их дума родила в нем тоску.

А лес все пел свою мрачную песню, и гром гремел, и лил дождь…

Что сделаю я для людей?! - сильнее грома крикнул Данко.
И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой.
Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота. Люди же, изумленные, стали как камни.
- Идем! - крикнул Данко и бросился вперед на свое место, высоко держа горящее сердце и освещая им путь людям.

Они бросились за ним, очарованные. Тогда лес снова зашумел, удивленно качая вершинами, но его шум был заглушен топотом бегущих людей. Все бежали быстро и смело, увлекаемые чудесным зрелищем горящего сердца. И теперь гибли, но гибли без жалоб и слез. А Данко все был впереди, и сердце его все пылало, пылало!

И вот вдруг лес расступился перед ним, расступился и остался сзади, плотный и немой, а Данко и все те люди сразу окунулись в море солнечного света и чистого воздуха, промытого дождем. Гроза была - там, сзади них, над лесом, а тут сияло солнце, вздыхала степь, блестела трава в брильянтах дождя и золотом сверкала река… Был вечер, и от лучей заката река казалась красной, как та кровь, что била горячей струей из разорванной груди Данко.

Кинул взор вперед себя на ширь степи гордый смельчак Данко, - кинул он радостный взор на свободную землю и засмеялся гордо. А потом упал и - умер.

Люди же, радостные и полные надежд, не заметили смерти его и не видали, что еще пылает рядом с трупом Данко его смелое сердце. Только один осторожный человек заметил это и, боясь чего-то, наступил на гордое сердце ногой… И вот оно, рассыпавшись в искры, угасло…